Временами у беларуских властей возникало недовольство гостями с Донбасса. Начальник ДГиМ МВД Алексей Бегун в июне 2015 года констатировал, что жители Донбасса ведут себя в Беларуси, «мягко говоря, далеко не идеально». Это, по его мнению, «связано с понятиями о порядке и свободе, которые в силу определенных обстоятельств закладывались в их менталитет». По словам Бегуна, некоторых «привычных к вольностям» даже приходилось депортировать обратно. «Когда бывшие жители Донбасса прибывают в Беларусь, то они, особенно в начале своего пребывания, просто не понимают, что такое жить по установленным правилам и законам. Они не считают, что эти законы и правила не должен нарушать никто. Например, то, что в Беларуси нельзя пить пиво на улице. Они пытаются утвердить здесь какой-то свой маленький мир и даже педалировать его, воздействуя на беларуские правоохранительные органы с упором на то, что мы должны закрывать глаза на их мелкие правонарушения лишь потому, что они не знали требований законодательства и приехали из зоны вооруженного конфликта. Поэтому, мол, мы не должны принимать решения об их депортации. Впрочем, нельзя сказать, что ситуация сильно ушла из-под контроля. Были бытовые конфликты, конфликты на почве различных политических взглядов». Милиция, утверждал Бегун, старалась еще при регистрации знакомить переселенцев с беларуским законодательством. Однако правоохранительные органы явно недостаточно внимательно изучали гостей. Ведь в потоке переселенцев с Донбасса встречались и боевики ДНР и ЛНР.

Для раненых и просто уставших воевать Беларусь была оптимальным местом, чтобы восстановиться, наладить жизнь и мало-мальски заработать. Игорь Коляда из Тореза, как многие его ровесники, после школы пошел на шахту. Началась война, шахта закрылась, и Коляда вступил в ряды НВФ. «Помню, мы еще на Майдан ездили — помогать “Беркуту”. Денег нам за это не давали, мы просто с пацанами сели и поехали… А когда у нас все началось, на блокпостах ребята иногда с обычными палками стояли. Хорошо, Россия стала помогать, сейчас у нас своего оружия хватает. А воевать я пошел в декабре 2014-го, сначала был снарядным, потом наводчиком, а под конец командовал боевой машиной. Дебальцево — как раз наше направление было», — рассказывал боевик во время нашей встречи в полесском городе Иваново. В боях за Дебальцево Коляда получил контузию и «уволился из ополчения». Вспомнил, что еще подростком бывал в Беларуси, в деревне Сухое Брестской области, у родственников отчима. К ним-то он и отправился в сентябре 2015-го. Добраться ему помог беларус, волонтер на стороне боевиков, Александр Бозюков из Гродно (подробно о нем в главе 15). «Когда подъехали со стороны Могилева к границе, я удивился, что границы-то нет! Так здорово: просто едешь и все, как будто одна страна», — вспоминал боевик. Коляда в Беларуси сначала вознамерился получить «политическое убежище» из-за преследования по закону на родине, но родные отсоветовали. В итоге он так и не зарегистрировался в милиции и несколько месяцев жил в Сухом только с украинским паспортом и миграционной карточкой. Впрочем, парня это не особо беспокоило. На несколько лет мы потеряли Коляду из виду. Судя по фото в соцсетях, в 2017-м он снова воевал в ДНР. Через некоторое время на его странице появилась траурная картинка — свеча на черном фоне. Подтвердить его гибель через близких нам не удалось.