С утра 16 июля полк Гришина во взаимодействии с танковыми бригадами перерезал шоссе у Золочева и завязал бой за село Хильчицы, в 4 километрах северо-западнее Золочева. Бойцы Тимофеева в это время с ходу форсировали реку Золочевка и ворвались на восточную окраину города. С выходом стрелковых частей на этот рубеж участок прорыва значительно расширился. Войска 3-й гвардейской танковой армии, введенные в прорыв в это же утро, начали развивать наступление на Красное.

Гитлеровцы отчаянно пытались удержать Золочев. Уличные бои протекали с редким ожесточением. Увлекая за собой остальных, первыми на вражеский огонь и заграждения шли коммунисты. Кандидат в члены партии старший сержант Алексей Французов, ветеран и любимец полка, одним из первых ворвался в немецкую траншею на окраине Золочева и уничтожил из автомата 12 фашистских солдат. Герой тарнопольских боев был представлен за это к ордену Красного Знамени.

Стрелковый батальон капитана А. Новикова из состава 1085-го полка, которому принадлежит особая заслуга в освобождении Золочева, был встречен на восточной окраине города сильнейшим ружейно-пулеметным огнем. Оборона противника проходила здесь вдоль насыпи железной дороги. За нею располагались огневые точки и превращенные в доты кирпичные дома. Прижатые огнем к земле, бойцы залегли. Тогда Александр Новиков передал приказ по цепи — скрытно подобраться к пулеметным гнездам врага, блокировать и уничтожить их. Вместе с другими передовыми отделениями такую задачу получили и солдаты старшего сержанта Максима Хлебного.

Сначала перебежками, потом ползком они начали продвигаться к железнодорожному пути. Лучи солнца и пот слепили глаза, в горле першило от жажды и едкой пыли. Добравшись наконец до разбитого шлагбаума, Максим Хлебный поднял голову и огляделся. Его внимание привлек небольшой куполообразный холмик, видневшийся среди вишен в пристанционном садике, сразу за насыпью. На фоне окружающей потемневшей от зноя зелени он выделялся свежей, изумрудно-сочной одерновкой. Скользнув взглядом ниже, старший сержант заметил узкий зев амбразуры, черневший над светлой лентой рельс.

«Вот где дзот построили, сволочи!» — сообразил Хлебный и, обернувшись к солдатам, лежавшим чуть поодаль, махнул им рукой:

— Давайте сюда! Сейчас устроим фрицам фейерверк!

Прижимаясь плотнее к земле, бойцы проползли еще несколько десятков метров. Неожиданно по ту сторону насыпи, в вишневом садике, послышался шум, донеслись звуки команд. Видимо, гитлеровцы заметили смельчаков, изготовились к бою. И точно — из дзота хлестнули торопливые трассирующие очереди. Судьба горстки советских солдат, казалось, была предрешена. Выручили сметка и боевой опыт отделенного командира. Мгновенно сообразив, что шагах в двадцати перед насыпью уже начинается мертвое пространство, Максим Хлебный выскочил из-под огня и с силой метнул через насыпь противотанковую гранату. Она угодила в амбразуру дзота. Раздался оглушительный взрыв, вверх взметнулись куски шпал, ребрами выгнулись рельсы, и пулемет смолк.