Поворотным пунктом в романе становится листовка с текстом Толстого, которая случайно оказывается в руке Ихантола и которая приводится в финском фрагменте693. Текст можно идентифицировать как «Письмо фельдфебелю» – ответ Толстого одному офицеру нижнего ранга, который спрашивал, соединима ли христианская вера со службой в армии и войной. Письмо написано в 1899‐м и в том же году опубликовано в виде листовки на русском в Англии («Листок свободного слова № 5»). Распространение этого письма в России было запрещено. Внимание Ихантола обращено не на пацифизм и идеологию ненасилия, а на строки, раскрывающие суть христианства: каждый должен относиться к другому, как хотел бы, чтобы тот относился к нему самому. Эти слова побудили Ихантола действовать, не думая о себе, научили помогать ближнему. Собственное же «толстовство» Кианто выражалось, прежде всего, в антиклерикализме и критике церкви694. В уста своего героя он вложил резкую критику русского праздника Пасхи. Ритуалы представлялись ему доказательством того, что церковь далеко ушла от истины и подлинного учения Христа.

Кианто должен был понимать, что написанная на финском книга не найдет читателей в Ясной Поляне. Но он, возможно, надеялся, что Толстой вспомнит его (на обложке книги автор указывался как Ильмари Каламниус-Кианто), прочтет посвящение на эсперанто и найдет собственное имя в тексте. Однако нечитаная книга «Sieluja kevätyössä» оказалась на полке среди прочей непонятной литературы.

В июле 1906 года Самули Суомалайнен (псевдоним – К. Суомалайнен; 1850–1907) прислал Толстому телеграмму, в которой просил права на перевод нового произведения «Божеское и человеческое» (1905). Уроженец Петербурга Суомалайнен был ветераном перевода, благодаря ему на финском вышли, в частности, «Капитанская дочка» Пушкина (1876), «Тарас Бульба» (1878) и «Мертвые души» (1882) Гоголя, а также «Дым», «Отцы и дети» и «Записки охотника» (1881) Тургенева. Восьмого августа он уже мог благодарить за дружеский ответ695.

Восемнадцатого октября у Суомалайнена появился новый повод для письма. Дело в том, что он до сих пор не достал полный текст «Божеского и человеческого». Версия, напечатанная в Москве в 1906 году, была сокращенной, что выяснилось в результате сравнения с английским переводом, который Суомалайнен получил из Лондона. Горбунов-Посадов сообщил, что рассказ должен выйти в «Круге чтения», но пока этого издания видно не было. Суомалайнен переводил с русского, но изъятые цензурой пассажи брал из английского перевода. Одобрит ли Толстой такое решение? Закончить перевод необходимо к июлю. Толстой попросил «Ю. И.», то есть художницу и своего секретаря Юлию Ивановну Игумнову, ответить, что Суомалайнен придумал отличное решение696.