This question was resolved nearly 1900 years ago by the teaching of Christ, how it was meant by him and not how it was perverted by the churches. All the conferences can be <solved> resumed in one sentence: all men are sons of God <and every man must love his neighbour and not kill him> and brothers and therefore must and ought to love and not to kill each other. Excuse my rudeness, all those conferences excite in me a very strong feeling of disgust for the hypocrisy which is so manifest in them1059.

Ответное письмо Толстого (первая, неотправленная версия датируется 9/21 января 1899) выросло в статью «По поводу конгресса мира: Письмо к шведам». С ситуацией в Швеции Толстой был знаком ранее. Уже в статье «Царство Божие внутри вас» (1893) говорилось, что, несмотря на то что Швеция бросает отказчиков в тюрьму, о чем правительство умалчивает, их число растет1060. И о конгрессах мира Толстой слышал не впервые. В его библиотеке есть книга «Proceedings of the Universal Peace Congress, held in the West Minister Town Hall, London, from 14th to 19th July, 1890» («Материалы Всемирного конгресса мира, прошедшего в Вестминстерской ратуше, Лондон, с 14 по 19 июля 1890»), в которой «Граф Л. Н. Толстой (Москва)» неожиданно (и безосновательно) упоминается как один из вице-президентов конгресса1061.

Толстой был согласен с Меландером и другими в том, что отказ отдельного индивида от военной службы важен. Это – как он неоднократно повторял – наиболее надежный, легкий и даже единственный путь к миру. Однако веру в то, что конгресс признает альтернативу военной службе, он считал химерой. Конференция «не может быть ничем иным, как одним из тех лицемерных учреждений, которые имеют целью не достижение мира, но, напротив, скрытие от людей того единственного средства достижения всеобщего мира»1062.

Пункт за пунктом Толстой осуждал и критиковал в статье цели конференции, считая их неосуществимыми. Идея приостановить гонку вооружений или даже начать разоружение срывается уже из‐за того, что в военном отношении государства неравны и поэтому наиболее слабые вряд ли смогут ее одобрить. Если договариваться о разоружении, то почему бы не взять за ориентир минимум или полное разоружение? Толстой вспомнил ситуацию, свидетелем которой был в Севастополе во время Крымской войны. Князь Дмитрий Урусов, бравый офицер и блестящий шахматист, всерьез предложил генералу Дмитрию Остен-Сакену определить исход войны шахматной партией между ним и лучшим игроком англичан. Так можно было бы избежать ненужного кровопролития. Идея была логична, но ее отвергли. Недоставало – и тогда, и сейчас – доверия между партнерами-противниками и веры в то, что никто не отступит от принятого общего решения.