— Ты только послушай. Чтобы нас принять, завтра вечером она выйдет сверхурочно. Маму записали на восемнадцать часов. Чарли заверила, что будет работать, сколько потребуется.

— Надеюсь, у нее в запасе вся ночь.

— Гилберт.

— Вся ночь и весь день.

— Тише ты.

— В городе только и разговоров будет что о нашей маме.

Чарли, по словам Эми, обещала занавесить простынями все окна, чтобы никто не подглядывал. А до салона красоты Эми намеревалась доставить маму по боковым улочкам и там провести через служебный вход. Мамино тайное посещение салона продумали во всех деталях.

Так и хочется сказать, что надо трезво смотреть на вещи: сколько ни просидит мама у косметолога, толку все равно не будет, но вместо этого говорю:

— А тортик-то огроменный.

— Да, точно. Сегодня выпекаю коржи. Завтра буду прослаивать кремом и покрывать глазурью. Гилберт, мне кажется, это будет мой шедевр на все времена.

— Наверняка.

Эми — мастерица на все руки, но один вид деятельности ей не дается: это праздничная выпечка. Каждый год торт получается кривой. Зачастую нет-нет да и вытащишь из коржа случайный волос или осколки яичной скорлупы. Впечатление такое: чем больше она старается, тем хуже вид и вкус. В стремлении к совершенству моя сестра за двое суток начала приготовления ко дню рождения Арни.

Я спрашиваю:

— Сколько ожидается дебилоидов?

— Гилберт.

— Ну…

— Шестеро друзей Арни подтвердили свое присутствие. Теперь ждем известий еще от двоих.

Эми излагает так, будто речь идет о приглашении гостей в Белый дом. Говоря «друзья подтвердили», она подразумевает, что кто-то из близких подтвердил приход этих детей, из которых многие уже далеко не дети и ни один не способен набрать телефонный номер. Разброс по возрасту составляет от шести до тридцати пяти лет. Арни — третий по старшинству… самый крупный… самый неряшливый.

— Я тебя попрошу организовать развлекательную программу. Ради меня, ладно? Какие-нибудь подвижные игры вокруг батута.

— Непременно, — отвечаю. — Все, что пожелаешь.