Императрица, очень взволнованная, подходит несколько позднее ко мне и говорит: "Поступать таким образом в отношении Государя, сделать Ему эту гадость, после того как Он пожертвовал собой и отрекся от Престола, дабы избежать гражданской войны, как это мелочно, как это низко! Государь не хотел, чтобы капля крови, хотя бы единого Русского, была пролита из-за Него. Он всегда был готов отказаться от всего, если был убежден, что это было на благо России". Несколько минут спустя, Она прибавила: "По-видимому, придется перенести и эту ужасную обиду"».^{447}

О визитах Керенского в Царское пишет Соколов. Он допрашивал некоторых лиц, окружавших Царскую Семью. Теглева (няня Цесаревича — В.К.) показала:

«Я видела лицо Керенского, когда он один шел к Их Величествам: препротивное лицо: бледно-зеленое, надменное, голос искусственный, металлический. Государь ему сказал первый: "Вот моя семья. Вот мой сын и две старшие дочери. Остальные больны: в постели. Если Вы хотите, их можно видеть". Керенский ответил: "Нет, нет. Я не хочу безпокоить"... Я видела лицо Керенского, когда он уходил: важности нет, сконфуженный, красный; он шел и вытирал пот с лица... Он приезжал потом. Дети высказывали мне Их общее впечатление о приездах Керенского. Они говорили, что Керенский изменился в обращении с Ними».

А сам Соколов пишет:

«Сам Керенский показал:

"Я заявляю, что с того момента, когда Государь отдал Себя и свою Семью под покровительство Временного Правительства, я считал себя обязанным по долгу чести перед Временным Правительством оградить неприкосновенность Семьи и гарантировать Ей в обращении с Ней черты джентльменства".

Найдена ли истина?

Я бы охотно поверил в джентльменство Керенского — ведь об этом говорит не только сам он, но и свидетели — если бы не существовало иных фактов.

С гордо поднятой головой вошел в жилище Царя Керенский. Он нес в себе уверенность в виновности Царя перед Россией. Ею проникнута та инструкция, которую он сам лично составил для Царственных узников. Керенский вдавался в ней в большие и совершенно излишние подробности. Указывая, какие блюда может кушать семья, он требовал, чтобы заключенный Царь был скромен, чтобы его семья впредь "воздерживалась употреблять горячие закуски"...

Своей инструкцией, чуждой, конечно, и тени джентльменства, начал Керенский общение с Царем.

Как он его закончил?..

Не подлежит сомнению, что, будучи любезным и внимательным к Царю, как о том говорят (...) свидетели, Керенский ни на одну минуту не был искренен с Ним».^{448}

А вот как вела себя "охрана", поставленная Корниловым и Керенским.