Перерождаясь, деньги требуют нового к себе отношения. Если про первые, “настоящие” деньги еще можно было (ошибаясь, но не сильно) говорить, что это - кристаллизованный труд, то развитие денег со всей очевидностью показало, что таким образом к ним относиться более нельзя. Деньги стали показателем устойчивости общества, они перестали быть в первую очередь средством обмена, - деньги требуют, чтобы и отношение к ним стало новым. Система символов в банковском компьютере не может более означать никакого определенно го количества товара. Виртуальные деньги должны изменять свою стоимость в зависимости от той стадии финансовой операции, на которой они находятся. Сейчас подобные вещи делают только в крупных масштабах, при расчете международных займов. Становится очевидным, что никто не может заплатить проценты за долги столетней давности. Это стало очевидным на уровне государств, однако это верно и для уровня отдельных людей. Деньги более не могут иметь твердой фиксированной стоимости вне зависимости от времени расчета этими деньгами; деньги требуют от общества рационализации этого общественного изобретения - денежной системы. Общество реально требует новых денег, денег, зависящих от времени, “стареющих” денег - и отзывается на использование старых денег весьма неприятными новообразованиями.

Тесное сродство денег и власти, а также ложь, скрывающую истинную природу того и другого в современном обществе, отчетливее всего можно видеть у профессиональных знатоков этого общества - социологов. Так, известный американский социолог Парсонс (1998) пишет: “Гражданин, отдавая свой голос на выборах, осуществляет власть, поскольку совокупность таких голосов обязующим образом определяет исход выборов. Маленькая порция власти - все равно власть, подобно тому как один доллар - небольшие деньги, но все равно деньги”. В этом суждении, призванном отстоять народный, истинно-демократический характер демократического общества, заключена ложь, поскольку подразумевается (но не проговаривается), что деньги и власть - вещи аддитивные. На деле ни то, ни другое в современном обществе не аддитивно.

Яркий пример относительно денег принесли 90-е годы на Украине, где люди в случае нужды подтирались купюрами по 100-200 купонов. Маленькие деньги - это не деньги. Деньги являлись аддитивным феноменом в начале развития денежной экономики, в XIII-XVI вв., когда деньги были только средством обмена и накопления, мерой стоимости товаров. Это самое начало денежной экономики: времена Генриха II, эпоха накопления папством денег для организации крестовых походов. С тех пор финансовая система претерпела большие перемены, и современные деньги - электронные, кредитные, - скорее способ регулирования общественных механизмов, чем средство купли и продажи на рынке. Современные деньги, - в своей вечно-электронной, не подверженной изменению форме, - не аддитивны, поскольку связаны с властью “коэффициентом перехода”, подобно массе и энергии в уравнении Эйнштейна: определенную порцию власти (доверия, признания, авторитета) можно перевести в деньги, деньги могут быть обращены во власть. Маленькие деньги - вообще не деньги, а очень большие деньги - уже не только деньги.