Колчак отлично знал, что такое горный гужевой тракт, как он срывает самые скромные планы, но едва ли мог даже в кошмаре допустить, что война с Японией уже проиграна, и притом именно здесь, в Иркутске, где рельсы так предательски гладко уходят на юг вдоль Ангары.[225]

Нет, найдётся выход, не болваны же сидят в Петербурге.

Кто там сидит в действительности, он понял позже, в ходе войны. И, вернувшись из плена, яро взялся за создание Морского генштаба. Но это будет потом. А пока, узнав, что железная дорога по льду стала сейчас работать без аварий и берёт больше половины потока грузов, Колчак вроде бы успокоился — мы с Бегичевым доедем, а интенданты как-нибудь месячный запас войскам и флоту обеспечат.

В дверях явился, наконец, счастливый Кириллов с большой мятой картой Сибирского моря. Колчак сразу встал, сказал «спасибо, господа», и все двинулись к залу.

Полутёмный зал переполнен, поблескивают музейные витрины. Пронесся шумок, Кириллов открутил фитили всех четырёх ламп-молний, и стало светло. Высветились большой обветренный нос, золотые трёхзвёздные погоны лейтенанта, и все сто человек, как один, встали. К кафедре он шел, оглохши от рукоплесканий, и видел только сиявшие восторгом глаза Сони, невесты.

* * *

Это было второго марта. А третьего марта в гостиницу пришёл господин Родионов из «Губернских ведомостей», долго расспрашивал лейтенанта об изумительном походе и потом подробно описал его в газете. (Наоборот, считавшее себя либеральным «Восточное обозрение» ограничилось кратким сухим пересказом доклада — видать, разочаровал Попова лейтенант, явно сторонившийся гражданских тем.)

Четвёртого, листая в гостинице свежие газеты, Колчак развернул «Восточное обозрение», и оттуда выпорхнул листок-вкладыш. Лёг на краешек ковра, и Соня присела быстренько, подняла и отдала Саше, чтоб не утруждал распухшие свои суставы. Листок являл собой «Прибавление к № 53, ночные телеграммы». Среди бравурных депеш с театра войны там поместилась и такая:

«По случаю отбытия в командировку Великого князя Константина Константиновича исполнение обязанностей главного начальника военно-учебных заведений возложено на генерал-лейтенанта Анучина».

«По случаю отбытия в командировку Великого князя Константина Константиновича исполнение обязанностей главного начальника военно-учебных заведений возложено на генерал-лейтенанта Анучина».

Вот это да. Вот это успел. В последний день ухватил Бианки президента. Как и у Беннета, промчался лейтенант по самому краешку.

* * *

Пятого были свадьба и брачная ночь, восьмого был сдан на почту отчёт для Академии наук, а девятого был вокзал. Ей и отцу — Сибирский экспресс на Петербург, ему и Бегичеву — почтовопассажирский на Харбин, далее воинским литерным. Ползти по недостроенной дороге, среди враждебного населения, часто даже разбойного. Им воевать и терять друзей, ей ждать и надеяться.