О «немцах» же сказано особо:

«а будет кто с Немецкими людми учнет ездити или в Монгазею дорогу учнет указывая, и тем людем быти от нас в великой опале и в смертной казни» (стл. 1074).

«а будет кто с Немецкими людми учнет ездити или в Монгазею дорогу учнет указывая, и тем людем быти от нас в великой опале и в смертной казни» (стл. 1074).

Жестоко? Да не очень — ведь никаких «немцев» не было. Бешеная жестокость, не свойственная, кстати, юному Михаилу, явлена им через 5 месяцев:

«А будет которые Руские люди пойдут в Монгазею болшим морем и учнут с Немцы торговая мимо нашего указу, а тем их непослушаньем и воровством и изменою Немцы или иные какие иноземцы в Сибирь дорогу отыщут, и тем людем, за то их воровство и за измену, быти кажненным злыми смертьми и домы их велим разорити до основания» (стл. 1076).

«А будет которые Руские люди пойдут в Монгазею болшим морем и учнут с Немцы торговая мимо нашего указу, а тем их непослушаньем и воровством и изменою Немцы или иные какие иноземцы в Сибирь дорогу отыщут, и тем людем, за то их воровство и за измену, быти кажненным злыми смертьми и домы их велим разорити до основания» (стл. 1076).

К счастью, указ этот ни разу применен не был — ибо, опять-таки, в Карском море давно не было «немцев». Теперь, более того, не стало и самой запретной дороги. Ее съел LIA. В мае 1623 года царю из Тобольска писали:

«А острогу меж Мутные и Зеленые реки поставить негде и не в чем, места песчаные да и тундра, и лесу никакого нет» (стл. 1092).

«А острогу меж Мутные и Зеленые реки поставить негде и не в чем, места песчаные да и тундра, и лесу никакого нет»

(стл. 1092).

Однако в ответ на новое требование Москвы тобольские власти снова (прежний отряд пропал без вести) послали туда отряд (большой: 40 человек во главе с тобольским дворянином Яковом Шульгиным) и стали ждать. А в конце декабря бодро отписали царю:

«а как, государь[,] Яков Шулгин с заставы с Мутные и с Зеленые реки с служилыми людми в Тоболеск придет и что у него каких вестей объявится, и мы холопи твои о том к тебе государю отпишем» (стл. 1095).

«а как, государь[,] Яков Шулгин с заставы с Мутные и с Зеленые реки с служилыми людми в Тоболеск придет и что у него каких вестей объявится, и мы холопи твои о том к тебе государю отпишем» (стл. 1095).

В Тобольске хорошо знали, что кто не пришел с Обской губы в Мангазею к концу сентября, не придет никогда. А поскольку из Мангазеи ехать в санях в Тобольск никак не больше 11 недель, то подождали 12 недель и сели писать длиннейшую отписку (стл. 1079–1095), ту самую, конец которой приведен выше. Словом, как выяснил сто лет назад Житков (см. выше, с. 29),