В действительности, эта активность уже давно ушла тогда в прошлое (что признал сам Старков), и ничто России в Арктике не грозило, а главное — после Смуты Россия была очень слаба и не могла себе позволить хоть чем-то рассердить Западную Европу[272]. Наоборот,
«правительство не скупилось на привилегии иностранным купцам, принимая… участие в иностранных предприятиях, вредивших торговле русского купечества… Политика, движимая столько же финансовой нуждой, сколько и частным интересом правящих, не могла наложить узду на подчиненную администрацию, злоупотребления которой не сдерживались никаким контролем» (Михаил Федорович // НБЕ, т. 26, стл. 734).
«правительство не скупилось на привилегии иностранным купцам, принимая… участие в иностранных предприятиях, вредивших торговле русского купечества… Политика, движимая столько же финансовой нуждой, сколько и частным интересом правящих, не могла наложить узду на подчиненную администрацию, злоупотребления которой не сдерживались никаким контролем» (Михаил Федорович // НБЕ, т. 26, стл. 734).
Одним из таких злоупотреблений и видится мне запрет ямальского хода, которого никто на Западе, по-видимому, даже не заметил[273]. А внутриполитические причины явно были. Вот первая:
«В это время наивысшего расцвета достигает северная торговля. В течение полувека… разросся город Мангазея. Но он был внезапно покинут всеми его жителями около 1672 г. Среди причин оставления города важное место занимает продолжавшееся в течение XVII в. похолодание. Одним из последствий изменения климата — понижения температуры и увеличения ледовитости на морских путях — стали трудности осуществления продовольственных поставок». «Если неустойчивость погодных условий не сразу повлияла на арктические плавания и морской промысел, то крестьянское население Русского Севера тотчас же испытало негативный эффект изменения климата. Интенсивная славянская колонизация Русского Севера, которая продолжалась до конца XV в. и усилилась с татаро-монгольским разорением южных областей, к этому времени останавливается. Снижение активности строительства новых деревень и покидание поселений совпадает с начавшимся похолоданием на Севере». «На протяжении XVI и XVII вв. происходило массовое перемещение северного крестьянства в Сибирь в поисках лучшей доли… в составе русских переселенцев в Енисейском уезде в 1629–1691 гг. преобладало поморское население». «М. В. Битов и И. В. Власова также доказали запустение на Севере. Они составили на основе писцовых книг карты расселения в северных землях в XVI–XVII вв., из которых следует, что в начале XVII в. исчезли многие беломорские поселения» [Клименко и др., с. 154–155].