Я смотрю на ее белый диск. На темные пятна, которые люди когда-то считали водными массами. Морем Спокойствия. Океаном Бурь. Луна испещрена кратерами от метеоритов. Молчаливый свидетель того, насколько опасен космос. Говорили даже, что она возникла из остатков, когда Земля столкнулась с другой, большей по размерам планетой.

– Если Луна уцелеет, на ней останутся следы людей, побывавших там, – говорит Люсинда.

Дрожь пробегает у меня по телу.

– Да, – соглашаюсь я. – Единственные во всей Вселенной.

– Вот какие у меня мысли.

– До Фоксуорт я думал о небе просто как о небе, – говорю я. – Но фактически ведь там, наверху, космос. Мы находимся в космосе.

Люсинда смеется.

– У меня голова идет кругом, – говорит она.

– У меня тоже.

Мы сидим молча.

Я смотрю на желтые листья, упавшие на землю. Признаки осени, которая так и не наступит.

– Послушай, – говорит Люсинда.

– Да?

– Я подумала попросить тебя об одном деле, но ты должен пообещать сказать «нет», если не захочешь. Только пообещай. Я не обижусь.

– Я обещаю.

Она делает глубокий вдох, словно собираясь нырнуть в воду:

– Можно я поеду с тобой в Стокгольм?

Я снова испытываю тот же трепет: