Гораздо чаще, чем вынесение Всевышним судией смертных приговоров грешникам из числа англичан, встречаются упоминания о предупредительных знамениях, после которых «свои», отступившие с праведного пути, благополучно возвращаются к благочестивому поведению. Напомню, что один из центральных сюжетов «Бридлингтонского пророчества» связан с недостойными поступками Эдуарда III, в наказание за которые Бог отвернулся от государя, и третья экспедиция короля во Францию была крайне неудачной[1235]. Но, осознав, как предполагает автор «Пророчества», что личные грехи и ошибки несут несчастья всему народу, король Эдуард решит изменить свою жизнь: он накажет дурных судей, издаст хорошие указы, прекратит поборы, перестанет вымогать деньги у подданных, станет делать вклады в церкви и монастыри. В результате к нему снова вернется военная удача[1236]. При помощи подобных примеров английские авторы, не оспаривая постулата о неисповедимости путей Господних, не упускали возможности установить прочную зависимость между деятельностью короля в Англии и успехами королевских войск. Бог дарует победу над врагами своему избраннику, поскольку тот ведет добродетельный образ жизни и заботится о подданных. Средневековый провиденциализм предполагал следующую логику: Господь, которому открыта судьба каждого, доверяет корону Франции английским королям, поскольку они благочестивы и справедливы. Но как только избранник отступал с пути праведного, грозные знамения неизменно указывали на гнев Всевышнего.

Совершенно очевидно, что монарх, который не только несет ответственность за судьбы подданных, но как бы является олицетворением всего народа, практически не способен стать примером несоответствия качествам, присущим возглавляемой им общности. Тем интереснее образ Ричарда II, представленного в историографии ланкастерского периода «нетипичным государем».

В 1377 г. в пред дверии юбилейных торжеств, связанных с пятидесятилетием правления старого Эдуарда III, которого современники еще при жизни сравнивали с легендарным королем Артуром, но который в последние годы все больше и больше разочаровывал подданных, англичан прежде всего волновал вопрос о том, каким суждено стать грядущему царствованию наследника престола юного принца Ричарда. Дело в том, что старший сын старого короля, прославленный Эдуард Черный принц, с именем которого подданные английской короны в первую очередь связывали надежды на триумфальное завершение войн с Францией и Шотландией, умер за год до этих событий.

Эдуард III ушел из жизни за несколько дней до истечения срока перемирия с Францией. Королем Англии и Франции был провозглашен десятилетний Ричард II, подданным которого оставалось лишь надеяться на то, что молодой государь когда-нибудь станет правителем, равным отцу и деду[1237]. Впрочем, эти надежды можно увидеть лишь у тех авторов, которые не дожили до конца правления этого монарха. Остальные же историки, экстраполируя знания о дальнейшем ходе событий на прошлое, стремились с самого начала изображать правление Ричарда как печальный контраст тому, чего ждали от внука Эдуарда III и сына Черного принца.