— Ты разговаривал с ним? — удивилась Соланж.

— Да. Он мне поведал историю некого старца преподобного Варсонофия Оптинского.

— Никогда о таком не слышала.

— Я — тоже. После рассказа о нем отца Варлама я прочитал о старце все, что есть в Интернете. Довольно любопытная личность с необычной биографией.

Несколько минут Святослав рассказывал Соланж все, что узнал об этом человеке. Она с нескрываемым интересом слушала.

— Я уже поняла, что русские весьма необычные люди, — резюмировала Соланж его рассказ. — И что ты хочешь выжить из этого сюжета?

— Сделать фильм о человеке, который на вершине своего благополучия бросает все и уходит в скит.

— Что такое скит? — не поняла Соланж.

— В монастырь, — пояснил Святослав. — Хотя не совсем. Это не столь важно. Хочется понять и проследить этот перелом, как, откуда он возникает? Ведь он совершенно не понятен, сродни некоторому чуду.

— Возможно, — согласилась француженка. — Это действительно необычный поступок.

— Вот и я том. Тебе хочу предложить сыграть главный женский персонаж, большую любовь этого человека, которую он меняет на любовь к Богу. Я даже уже представил эту женщину, какая она и внешне и внутренне. Ты идеально подходишь для нее. Я почти не сомневаюсь, что это будет твоя лучшая роль. Ну как?

Соланж молчала, и ее молчание нагнетало в нем тревогу. Он был уверен, что она не сумеет противостоять такому искушению и отказать ему.

— Спасибо тебе за это предложение, Святослав, — медленно произнесла Соланж, — но я не стану играть эту роль. Я приняла решение больше не сниматься в твоих картинах.

— Но почему, Соланж? — не сдержал себя Святослав.

— Для меня этот этап жизни закончился. Я даже особо не задаю себе этого вопроса: почему. Просто решила, что дальше пойду без тебя.

— И с кем?

— Пока не знаю. Возможно, одна.

— Ты — одна? Этого не может быть, потому что не может быть никогда.

Соланж пожала плечами.

— Будет так, как будет. Больше я ничего пока не знаю.