Отец Варлам двинулся против солнца вокруг дома, все последовали за ним, распевая на разные голоса: «Господи помилуй».

Азаров нес икону с незнакомым ему ликом, скорей всего какого-то святого и думал о том, почему абсолютно неожиданно для себя принимает участие в этом шествии? Для него православная церковь была одним из верных и надежных столпов правящего в стране режима. А потому он критиковал ее не намного меньше, чем его представителей. Другое дело — Бог, чтобы верить в Него или чтобы жить по Его заветам, вовсе не обязательно посещать храм и ежедневного бубнить молитвы, гораздо надежней прислушиваться к своей совести. Ведь она и есть Его глас в человеке, способ общения с ним. И больше ничего не надо: ни этих огромных, пожирающих большие деньги на свое содержание соборов и монастырей, ни большого количества служителей культа, ни всей этой дорогостоящей сребролюбивой иерархии. Тогда почему он здесь?

Его привело сюда отчаяния, ощущение бессилия против невидимого врага, который торжествует над человечеством. Скольких людей он еще приговорит к исчезновению, скольким сломает жизнь? Даже подумать страшно, ведь эпидемия только у самого своего истока. Государство остановить ее неспособно, даже, если удастся сменить правящий режим, все равно еще долго ничего принципиально не переменится. Люди продолжат болеть и умирать. Может, действительно некая высшая сила вдруг остановит этот вселенский мор. Когда нет надежды на свои возможности, остается уповать на вмешательство извне. Возможно, это самый глупый и нелепый его поступок, но если так рассудить, кто может определить, что мы делаем с умом, а что без него. На самом деле, это великая тайна. Вон даже Ростик, который уповает только на компьютерные технологии и заговоры против власти, тоже присоединился к крестному ходу. Значит, в его душе не все так уж забетонировано, есть щелочка для сомнений, для иррациональной веры в нечто такое, что не укладывается в традиционные представления рассудка. Хотя не исключено, что для многих из тех, кто идут сейчас за священником и распивают: «Господи помилуй» — это на самом деле жест отчаяния, когда уже не верится ни во что другое.

Крестный ход совершил круг вокруг дома и вернулся к началу исхода. Отец Варлам снова вышел вперед и осмотрел свою паству.

— Помолимся господу нашему Иисусу Христу, и попросим еще раз смилостивиться над нами грешными.

Священник неистово закрестился, все стали повторять эти жесты за ним.

— Крестный ход закончен, будем надеяться, Господь внял нашим молитвам.

154.

Пока шел крестный ход и его участники распевали: «Господи помилуй», Михаил Ратманов, идя вместе со всеми и вместе со всеми без конца повторяя «Господи помилуй», думал о своем. Он размышлял над тем, что ему делать дальше? Но ни одного удачного решения в голову не приходило. Зато настойчиво возвращалась мысль обратиться за помощью к Шевардину. Без сомнения, это стало бы самым эффективным способом избавиться от проблемы. Но Ратманов отчетливо понимал и другое, в этом случае он окажется целиком заложником этого человека. И что тому взбредет в голову, можно только гадать.