— По большому счету я хочу одного — учиться пению, — взволнованно произнесла Катя. — Даже не верится, что это стало возможным. И еще надо помочь своему брату и сестре вырваться из нашего дома.

— Теперь у тебя для этого есть все возможности. — Рената задумчиво замолчала. — Хочу кое о чем тебя спросить. Только ответь максимально честно. Договорились?

— Да.

— Ты слышала, как я пою. Что ты об этом думаешь?

Катя не спешила с ответом, она сидела на стуле и смотрела мимо Ренаты. Ей очень не хотелось отвечать на прозвучавший вопрос.

— Я жду. Мы договорились, что ты скажешь честно, — напомнила Рената.

— Не будете обижаться?

— Я хочу знать твое мнение.

Бухарова набрала в легкие воздуха, как перед погружением в морскую пучину.

— Если бы у меня был бы такой голос, как у вас, я бы не стала учиться петь.

— Настолько все плохо?

— Мне кажется, да.

Хотя Рената практически не сомневалась в ответе Бухаровой, ее слова ударили по ней, словно плеткой.

— Я так и думала, — пробормотала Рената. — Спасибо тебе за искренность.

— Мне очень не хотелось это говорить, но вы сами настояли.

— Я знаю. Но ты правильно поступила, что сказала. Как и я.

— О чем вы?

— Я решила уйти из консерватории. Я не буду певицей.

— А кем?

— Пока не знаю. Есть кое-какие планы, но по большому счету, я понятие не имею, что будет со мной дальше.