П о т р е с о в. Черт знает, что вы говорите! Как же в таком случае быть? Как быть?
В л а д и м и р И л ь и ч. Вас кидает от восторга к черной меланхолии, оставьте, «виконт». И знаете что — лучше всего не заниматься этой лирикой… Не кажется ли вам, что мне нужен паспорт на другое имя?
П о т р е с о в. Обязательно. Провалим связи. Ах, нехорошо, нехорошо все это, вы правы. О паспорте я уже думал. И, может быть, не один паспорт?..
Голос поет ближе:
Голос поет ближе:
О чем ты плачешь, красавица?
О чем плачешь?
В л а д и м и р И л ь и ч. Экая теплынь! Воздух! А в Уфе, поди, дождик сейчас идет, грязь невылазная, темень…
П о т р е с о в. В Уфе?.. Ах, да… В Уфе…
ЭПИЗОД СЕДЬМОЙ
ЭПИЗОД СЕДЬМОЙ
Мюнхен. Зенефельдерштрассе, 4. Типография в полуподвальном помещении. Рулоны бумаги, ящики с запасным шрифтом и красками образуют узкий проход. За ними виднеются наборные кассы. Небольшая деревянная перегородка отделяет помещение типографии от конторы.
Мюнхен. Зенефельдерштрассе, 4. Типография в полуподвальном помещении. Рулоны бумаги, ящики с запасным шрифтом и красками образуют узкий проход. За ними виднеются наборные кассы. Небольшая деревянная перегородка отделяет помещение типографии от конторы.
По проходу идут Надя и лысый, полный, веселый человек — Р и т м а й е р. Когда они входят в контору, там никого нет. На спинке стула висит пиджак — это пиджак Владимира Ильича.
По проходу идут Надя и лысый, полный, веселый человек — Р и т м а й е р. Когда они входят в контору, там никого нет. На спинке стула висит пиджак — это пиджак Владимира Ильича.
Р и т м а й е р. Блюменфельд!