Дельмас вышла из-за ширмы. Сейчас она в черном.

(Он смотрит на нее.) Но почему, собственно, я вам об этом говорю?

Д е л ь м а с. Потому что я вас понимаю. (Села перед зеркалом. Гримируется.) Не верите?

Б л о к. Нужно отвечать? Мама давно заметила, что только вы приводите меня в равновесие. Возвращаете к жизни. А она совсем не поощряла моей влюбчивости. Напротив, напротив. А вас она любит.

Д е л ь м а с. Я ее тоже. Не смотрите, сейчас я буду подрисовывать глаза и ресницы.

Б л о к. Мне иногда кажется, что у вас с ней сговор. По крайней мере, так казалось, когда вы гостили у нас в Шахматове.

Д е л ь м а с (смеется). Никакого сговора не было.

Б л о к. Молчаливый.

Д е л ь м а с. А может быть. Но ведь мы совсем по-разному к вам относимся.

Б л о к. Да, разумеется.

Д е л ь м а с. Но где-то, иногда, вдруг — одинаково. (Улыбнулась.)

Б л о к. Я встретил вас в черные для себя дни. Это было великолепно, когда я впервые увидел вас в Кармен.

Д е л ь м а с (положив голову на ладони и смотря на него).