Хильда Мюллер встречает меня на площадке у свое й двери. Она точно такая, какой я ее помню. Те же светло-русые волосы, тугими косами уложенные вокруг головы, те же розовые ушки, толстогубый рот. Женщина молода. Почти девчонка по сравнению с папой. Лет двадцать пять, не больше. По возрасту она ближе ко мне, чем к нему. Пару мгновений мы молча смотрим друг на друга, потом Хильда жестом приглашает меня войти.

– Ваш отец… Его не было здесь ночью. Но теперь едет, – говорит она.

Квартира оказывается просторнее, чем я думала. Светлая, чистая, меблированная в аскетичном современном стиле. Никаких тебе тяжелых завитушек или антиквариата, как у нас. Пока фройляйн Мюллер ведет меня в гостиную, я разглядываю ее широкую спину и квадратную задницу. И что папа в ней нашел? Ну молодая, но по сравнению с изящной, утончен ной мамой она сущая корова.

Я опускаюсь на краешек дивана, покрытого узорчатой обивкой. Хозяйка тяжело мнется рядом, не зная, куда себя деть. Неловкость стоит между нами при блудным псом.

– Могу я попросить у вас стакан воды, фройляйн Мюллер? – наконец спрашиваю я.

– Конечно, конечно, как же я сама не догадалась. И пожалуйста, зовите меня Хильдой. – Она убегает на кухню.

Ее нервозность действует на меня неожиданно. Я вдруг успокаиваюсь и ощущаю себя хозяйкой ситуации. В конце концов, это Хильда виновата передо мной, а не я перед ней. Значит, из нас двоих я – взрослая, а она – нашкодивший ребенок.

Хильда возвращается со стаканом воды, и я выпиваю его залпом.

– Как вас жажда-то мучит, – замечает она с полуулыбкой. – Может быть, еще?

Но я не успеваю ответить. В комнату входит девчушка в розовой ночной рубашке. Светлые локоны пушистым облачком обрамляют ее личико. Она трет глазки так, словно только что проснулась. Надо же, как подросла с того дня на вокзале. Сколько же ей сейчас? Годика три или четыре? Удивительно, у такой неуклюжей матери и такая очаровательная девчушка.

Ребенок застывает на пороге и смотрит на меня, вытаращив удивленные, круглые, точно блюдца, глаза.

– Мамочка, это кто? – спрашивает она, глядя на меня.

Хильда садится и усаживает дочку на колени.

– Это Герта, – говорит она, ласково убирая волосики с лица девочки. – Она пришла в гости. Я разрешила ей… – она бросает на меня быстрый взгляд, – подождать герра Хайнриха у нас.

Девчушка ахает:

– Папочка едет сюда? Сейчас, утром?

По моим жилам точно пропускают электрический ток.

Она назвала его папочкой.

Девочка ерзает у матери на коленях, пытаясь заглянуть ей в лицо, но та, кивнув, опускает глаза: ей явно неловко под моим взглядом.