– Ур-ра! – выкрикивает девочка и тут же, обернувшись ко мне, докладывает: – Здравствуй, меня зовут Софи. Ты умеешь играть в колыбельку для кошки? Я люблю в это играть, хотя у меня не очень получается. Я недавно научилась. Поиграешь со мной? Это весело. – Она сползает с материнских коленей и убегает, но тут же возвращается с веревочкой в руках и с широкой улыбкой на лице.

Я отрицательно качаю головой:

– Извини, но я не умею в это играть.

– Я тебя научу, – радостно выкрикивает она.

Стоя прямо передо мной, она размахивает веревочкой в воздухе.

– Мне не хочется играть, – решительно повторяю я.

– Не надо беспокоить Герту, Софи, – говорит Хильда. – Не все хотят играть в игры в такую рань. Пойду сварю кофе, – добавляет она и скрывается в направлении кухни.

Софи перескакивает передо мной с ножки на ножку, размахивая веревочкой, точно флагом.

– Ну давай тогда поиграем во что-нибудь другое, раз ты не хочешь в колыбельку для кошки? – просит она.

– Софи, я вообще не хочу играть. Извини.

Она хмурит лоб, но тут же вприпрыжку убегает в дальний конец комнаты, где кладет веревку на полку.

Я наблюдаю за ней. Эта девочка так долго была призраком, злым духом, чертенком, который жил у мен я в голове, отравляя мое воображение. И вот она здесь, во плоти, в одной комнате со мной, болтает, улыбается, разговаривает, приглашает меня поиграть. У нее есть имя. Софи. В других обстоятельствах я бы нашла ее очень милой. Даже очаровательной, пожалуй.

Но она – моя сестра.

А сестра мне ни к чему.

Надо хорошенько обдумать, что именно я скажу папе, когда он появится. Но от всего, что я здесь увидела, голова у меня идет кругом, и я не могу сосредоточиться. Софи чирикает сама с собой. В одной руке у нее кукла, в другой – игрушечная собачка, девочка разыгрывает между ними диалог. Я разглядываю ее, пытаюсь увидеть в ней что-то общее со мной или с Карлом. Ничего похожего, разве что глаза, и то немного. Тогда я начинаю искать в ней признаки испорченности или зла. Тоже ничего не нахожу. Эта девочка из плоти и крови совсем не похожа на того злобного духа, который изводил меня по ночам. И которого я придумала сама.

Скорее всего, она так же неповинна в грехах своих родителей, как я – в грехах своих.

– Нет, нет, непослушный щенок, – выговаривает тем временем Софи игрушечной собачке, – если ты будешь убегать, я накажу тебя – не пущу играть с друзьями в парке.

Она поднимает голову и видит мой взгляд.

– А ты любишь собачек, Герта? – улыбается девочка.

– Я…