– А Сальватор Роза был бандит.

– Франс Хальс писал широко!

– Малявин писал широко!

– Цорн писал широко!

– Коровин писал широко!

– Шире надо писать, – сказал толстяк, – и плотней.

– Плотней надо писать, – согласились Таракан с Сашком. – И шире!

В дверь ворвался странного вида парень, без шапки, на шее еле держался шарф. Он именно ворвался, а не вошел. На вид ему было лет двадцать.

– Где мой стенд? – спросил он.

– Бери в углу, – последовал ответ.

Он взял стенд без фотографий, приготавливал место, выжимал на палитру краски, а я рассматривал его.

– А кто это такой? – спросил он, показывая на меня.

– Мишин приятель.

– Художник?

– И вы тоже пишете пейзажи? – спросил я.

Он не ответил, сел с краю пятым, принялся за работу. Но тут же спросил:

– А собственно говоря, почему вы так решили?

– Так… – сказал я.

– Писать пейзажи их дело. – Он кивнул на приятелей.

– А ваше дело?