Скорее всего, это будет художественная проза, которая у Прилепина получается порой весьма хорошо. Писателю Прилепину плохо дается крупная форма, но рассказчик он действительно талантливый. Поживем – увидим.
А в книжке «Некоторые не попадут в ад», написанной тоже Прилепиным, но другим – не рассказчиком, а лжецом в неуклюжих латах, нет никакой прозы. Нет ничего, кроме холодной мертвечины. Нет там ни души, ни сердца. Ни света, ни воздуха. Нет и правды.
Есть лишь треснувшие силуминовые доспехи позера.
А в трещинах – пустота и черным-черно.
Зульфия варит щи
Зульфия варит щи
Эту книгу меня уговорил прочесть литератор и публицист Захар Прилепин. Мнению мэтра я начал доверять после его горячей агитации в поддержку ни дня не служившего в армии «русского офицера» и графомана-истребителя, некоего Дегтева. На меня оказала сильное влияние и прилепинская книга «Взвод», из которой я узнал много нового и интересного о Пушкине – как тот, переодевшись в военную форму, нещадно бил турков – рубил саблею, колол казацкой пикою, из нее же, пики, стрелял в басурман-каваллеристов и вообще приступом брал вражьи города…
Поэтому, когда я наткнулся на слова Прилепина о книге Яхиной: «Чисто по-человечески это очень хороший роман. Убедительный, серьезный, глубокий» – сразу решил прочитать, в надежде, что и в этот раз литератор Прилепин меня не обманет.
Ожидания оправдались сполна, за что спасибо сразу обоим авторам.
Писательница Яхина похожа на администратора зала Сбербанка, чье хобби и дополнительный заработок – писание сценариев для отечественного синематографа. В 2015 году наша трудолюбивая авторесса взяла и написала «большую книгу» по мотивам своих сценарных стараний. Эту самую «кинематографичность», выглядывающую из яхинского текста, словно фашист из окопа, некоторые сервильные рецензенты пытаются преподнести как достоинство, хотя вообще-то это скорее провальное для хорошего текста свойство.
Потому что это плохо, когда ради «картинки» автор готов отца-мать и правду жизни продать, не моргнув глазом. Чем, кстати, Яхина весь текст и занимается. Однако набегающие на ее глаза слезы сочувствия к своим персонажам она смаргивает, то есть искренне, как и полагается графоману, переживает за все происходящее в ее тексте, даже самое абсурдное. Чего нельзя сказать о требовательном читателе, к сожалению. Потому что сочувствовать никому и ничему в книге у него не получится.
Главную героиню романа «Зулейха открывает глаза» зовут, как нетрудно догадаться, именно Зулейхой. Довольно долго и подробно авторесса описывает нелегкие трудовые будни некрупной татарско-крестьянской женщины, живущей в абсолютном подчинении у огромного татаро-кулака мужа и старухи-свекрови по кличке Упыриха. Яхина старательно нагнетает, рассказывая об ужасах деревенской жизни, не скупясь на «кинематографичную картинку» (об этом приеме мы еще поговорим). Зулейхе живется нелегко. Ночной горшок, куды свекровь от души нагадила, надо успеть вовремя вынести, потом двор расчистить от снега, мужа накормить завтраком, за дровами с ним в лес съездить, ужин приготовить, подтопить печь в хлеву, задать животным, жеребенка к кобыле отвести, мужу подушку взбить… Еще и мать его, Упыриху, в бане искупать. А потом мужа обслужить, на ночь глядя. А перед этим покорно принять мужнины побои метлой по спине. Деревенская женская доля в представлении банковской операционистки-сценаристки беспросветна и ужасна. Вот и старается Яхина вовсю, но у нее это выходит очень плохо.