Я понятия не имел, куда идти, с чего начать поиски тети Джулии. Я был в Сент-Луисе после маминой смерти, половину жизни назад. Но с Миссисипи я уже был знаком, поэтому отправился к реке. Там я обнаружил стихийное поселение, Гувервилль за гранью моего воображения, с населением в сотню раз больше, чем я видел в Хоперсвилле. Лачуги занимали отмель на милю вдоль реки, навесы крепились между кучами мусора, и все это казалось таким хлипким, что, если серое небо разверзнется и польет дождь, все передо мной просто смоет в реку и унесет.

Я шел по стихийно протоптанным дорожкам, в окружении невыносимой вони и запаха гниения. В моем воображении путешествие до Сент-Луиса теперь казалось далеким светлым воспоминанием. «Такое расстояние, – думал я, – и моя надежда стремительно таяла, столько испытаний, и ради чего?»

– Эй, парень!

Я поднял глаза. Наверное, мои мрачные мысли отразились на лице, потому что мужчина с бородой, похожей на испанский мох, внимательно смотрел на меня из-под полей поношенной федоры того же блеклого цвета, что и небо.

– Нет денег? Голодный? – Он показал вниз по реке. – Бесплатная кухня под мостом. Кафе «Добро пожаловать».

– Спасибо.

– К этому быстро привыкаешь, – сказал он.

– Что?

– Если ты еще не знаешь, то скоро поймешь.

Он зашел в лачугу не больше ящика для пианино, накрытую рубероидом.

Я нашел «Добро пожаловать» по длинной очереди отчаявшихся людей, стремящихся получить хоть что-нибудь. Среди них были женщины и дети. Хотя я был довольно голодным, я не смог заставить себя присоединиться к этой очереди и спустился к воде.

Поверхность реки была маслянистой и переливалась всеми цветами радуги, от нее исходила неестественная вонь. Вдалеке промышленные трубы выбрасывали вверх столбы дыма, делая небо еще темнее, и одному Богу известно, что эти предприятия сливали в Миссисипи. В Сент-Луисе вода была ужасной, а после него река протекала мимо сотни других городов, больших и малых. За спиной у меня было сборище бедноты, перед глазами – грязная Миссисипи, мне казалось, что место, в которое я приехал, это какое-то отделение ада.

– Надо было ехать с Мэйбет, – сказал я вслух. От звука ее имени сердце чуть не разорвалось. Но мне стало легче, когда я вспомнил наше обещание написать друг другу как можно скорее. Свое письмо я так и не отправил, но может быть, Мэйбет повезло больше.

Я принялся расспрашивать жителей Гувервилля, и только на четвертый раз мне подсказали дорогу. Довольно быстро я оказался в почтовом отделении в центре города. Оно было и близко не таким роскошным, как в Сент-Поле, но таким же людным. Я подождал в очереди, и когда подошел к окошку, спросил про письма до востребования.