– Значит, чердак.

Как только я поднялся на чердак, память перенесла меня в дом Джека к разодранному в клочья матрасу у него на чердаке. На тетином чердаке не было такого беспорядка, но я все равно почувствовал, будто меня прячут от посторонних глаз, словно беглеца. Каковым, надо признать, я и являлся, но мне не нравилось такое отношение со стороны тети.

– Здесь тебе будет хорошо, – сказала она с той же фальшивой живостью, которую выказывала с самого моего появления. – Видишь, у тебя есть окно.

Оно выходило на заброшенный задний двор. Старое каменное патио подо мной и переулок за участком выглядели уныло под проливным дождем. На чердаке стояли узкая кровать, комод с ящиками, торшер и запах плесени.

– Кто здесь живет? – спросил я.

– Уже давно никто. – Нотка грусти омрачила ее радостный тон. Потом ей пришло в голову что-то. – У тебя ни сумки, ни чемодана?

– У меня не было времени собрать вещи.

– Придется что-то с этим делать, – сказала она. – Может, завтра. Сегодня просто отдыхай. Ты, наверное, устал.

– Мне надо в уборную.

Я сразу увидел, что это ее обеспокоило.

– На каждом этаже есть по одной, но я бы предпочла, чтобы ты ими не пользовался. Они для… – Она замолчала, обдумывая объяснение. – Они для других моих гостей.

– Других гостей? Это гостиница?

– Не совсем, Одиссей. Я объясню позже. В подвале есть туалет. Спускайся по черной лестнице.

«Шикарно, – подумал я. – Для меня и пауков».

– Чувствуй себя как дома. Ты наелся?

– Да, мэм. Все хорошо.

– Пожалуйста, не зови меня «мэм». Я чувствую себя старой. «Тетя Джулия» будет достаточно.

Она спустилась по лестнице, и я услышал, как закрылась дверь на чердак. Я опять остался один. В комнате было душно, и я чуть-чуть приоткрыл окно. Внутрь ворвался дождь, налил лужу на подоконнике и закапал на деревянный пол, но хотя бы дышать стало легче. Я все еще хотел в туалет, но вместо того чтобы спускаться в подвал, я открыл окно пошире и облегчился в ливень снаружи. Я снова опустил окно, но оставил щелочку, чтобы свежий воздух все-таки проходил, потом сел на кровать, чувствуя себя таким же одиноким, как тогда в пустых вагонах. Но в тех вагонах у меня не было матраса, а тот, что лежал подо мной, оказался удивительно мягким, и тетя Джулия была права – я устал. Очень скоро я уснул.