– Пусть стирается. Голодный?

– Да, мэм.

– Мэм? Черт, я не намного старше тебя. Почему бы тебе не принять душ? Потом поднимайся на кухню.

На кухне, когда я вошел, было оживленно. Несколько женщин, все молоденькие, как Долорес, большинство до сих пор в ночных сорочках, готовили завтрак. Я решил, что это какое-то женское общежитие. Я слышал, что такие есть в больших городах. Молодые женщины отнеслись ко мне, как старшие сестры, и это было приятно, а потом я сидел с ними за большим столом в столовой, и мы вместе ели. Некоторые блюда были мне знакомы: яичница, ветчина, тосты с клубничным джемом, – но еще были кукурузная каша и жареные зеленые помидоры, которых я раньше не пробовал и моментально влюбился.

– Завтрак всегда такой? – спросил я.

– Раньше у нас была кухарка, – сказала одна из девушек, рыжеволосая Вероника.

– Но нам пришлось ее отпустить.

– А также прачку и горничную, – добавила Долорес. – Проклятая экономия. – Она посмотрела на Моник. – Всего десять клиентов вчера, да? Хуже, чем в воскресенье.

– Все из-за грозы, – ответила Моник.

Долорес посмотрела в окно на дождь, который все еще лил, делая утро унылым.

– Если так будет лить, то сегодня будет не лучше.

Вошла тетя Джулия, и разговоры прекратились. Мне было ясно, что она занимала в этом доме исключительное положение. Она явно удивилась, увидев меня, и обвела стол вопросительным взглядом.

– Он проснулся, и я его пригласила, – сказала Долорес.

– А халат?

– Мой, – сказала Долорес. – Его одежда в стирке.

Тетя Джулия посмотрела в окно на мрак и сырость.

– Я надеялась сходить с тобой за покупками сегодня, Одиссей, но боюсь, с таким дождем придется подождать. Дамы, – сказала она, занимая единственный пустой стул за столом, – сегодня день домашних дел.

Мне поручили работу в подвале – помогать Долорес со стиркой, в основном это было постельное белье. Поскольку прачка, которая также была домработницей, уволилась, женщины по очереди занимались стиркой, которая, по причинам, мне тогда не очевидным, проводилась каждый день.

– Ты напоминаешь моего брата, – сказала Долорес, когда мы развешивали простыни на сушилках.

– Он живет поблизости?