В Исландии первые поселения изначально были сосредоточены на западном побережье. Недавно было высказано предположение, что в эту часть острова колонистов привлекали большие колонии моржей, чья кость считалась ценным товаром. Принято считать, что начальный период ланднама продолжался до 930 года, когда было учреждено первое общее собрание. В это время заселение происходило довольно динамично. Однако тщательное изучение региона Миватнсвейт на севере страны показало, что со временем многие крестьянские хозяйства пустели. Первые поселения IX и X веков, по-видимому, были пробной попыткой колонистов освоиться в новой среде. Около 20 % первых усадеб вскоре были заброшены, еще 30 % исчезли примерно в течение следующих ста лет. Однако эту картину можно толковать по-разному — вполне вероятно, что упомянутые закономерности отражали процесс постепенной концентрации населения в более благоприятных местах. Организация поселений также менялась сообразно условиям окружающей среды и необходимости заботиться о максимальной экономической устойчивости сельского хозяйства и животноводства, а также с учетом нюансов характера власти старейшин и связи этой власти с землей. В других областях страны, например в Скагафьордуре, процесс оставления усадеб почти не прослеживается в археологических данных и официальных записях о землевладении — по-видимому, поселенцы там нашли оптимальный способ устроиться почти сразу после ланднама.

Объединив данные текстов и генетических исследований со списками личных имен, мы можем увидеть, что люди приезжали в Исландию из всех регионов Скандинавии, включая Готланд. Здесь было много саамских колонистов — чего, вероятно, и следовало ожидать в норвежском контексте, — и это подтверждает, что местные общины были гораздо более интегрированными в общую картину развития региона, чем было принято считать ранее. Судя по всему, в Исландию также переехало некоторое количество франков и саксов, и это тоже неудивительно: мир викингов был весьма космополитическим местом, и людей толкали в путешествия все те же причины, что и сегодня: экономия, поиск новых возможностей, стремление не расставаться с любимыми.

Впрочем, подобную свободу выбора имели далеко не все переселенцы. Если в оккупированной викингами Англии было примерно поровну приезжих скандинавских мужчин и женщин, то на окраинах в североатлантических колониях вырисовывается совсем другая картина. Генетические исследования показывают, что очень многие — по сути, подавляющее большинство — женщины, переселившиеся в Исландию, были шотландского или ирландского происхождения, в частности с Оркнейских и Гебридских островов. Хотя в это время и в этих местах вполне могли существовать разнообразные межкультурные связи, вызывает удивление, что первые колонисты в основном представляли собой скандинавских мужчин (главным образом норвежцев) и кельтских женщин. Конечно, можно предположить, что сотни или даже тысячи женщин с берегов Ирландского моря внезапно нашли скандинавских возлюбленных и решили начать с ними новую жизнь в Северной Атлантике. Но скорее всего, у этого явления было другое, более вероятное и куда менее радужное объяснение, непосредственно связанное с неравным соотношением полов в Скандинавии, предположение о котором было высказано выше. Во время набегов и, судя по некоторым признакам, после установления господства скандинавов в областях Британии они захватывали рабов; также может быть, что предводители викингов в ирландско-шотландском регионе освободили местных пленных, чтобы создать для себя мобильный отряд последователей.