Доводы отрицателей против Y. pestis можно свести к двум основным пунктам. Первая и более слабая часть их аргументов связана с их излюбленными теориями о том, какая же именно болезнь вызвала средневековую чуму. Сибирская язва, которую предлагает зоолог Твигг, никогда не поражала человеческое сообщество в виде эпидемий и не провоцирует появление бубонов (хотя у жертв сибирской язвы действительно появляются на коже черные нарывы)[863]. Профессор Кон считает, что загадочная болезнь X, которую он не называет, вероятно, как раз и стала причиной Черной смерти, но потом она исчезла[864]. Скотт и Дункан пошли в этом вопросе дальше всех, выдвинув невероятную теорию о том, что многие из самых страшных эпидемий в истории Запада, начиная с Афинской чумы в пятом веке до нашей эры и до Черной смерти, были вызваны болезнью, похожей на Эболу, которую они называют геморрагической чумой[865].

Вторая часть аргументов отрицателей против Y. pestis гораздо более весома. Наше представление о чуме сформировано на основании современных исследований, проведенных во время Третьей пандемии. В переломные десятилетия между девятнадцатым и двадцатым веками Александр Йерсен идентифицировал бациллу чумы, а Поль-Луи Симон, французский ученый, установил механизм «крыса-блоха», приводящий в движение болезнь. Индийская комиссия по чуме, созданная британским правительством – одно из величайших достижений викторианской медицины, составила беспрецедентно подробное описание Y. pestis. Участники комиссии изучили роль климата, состояния санитарии, плотности населения, а в нескольких отчетах комиссии был описан и уровень питания и то, как все эти факторы влияли на распространение бациллы чумы и ее переносчиков, крыс и крысиных блох. Специалисты также провели исследование, какие именно транспортные средства и товары чаще всего способствовали перемещению болезни – неудивительно, что самым сильным магнитом для крыс оказалось зерно.

Отрицатели чумы указывают на то, что болезнь, картина которой сложилась в результате исследований комиссии, мало похожа на болезнь, описанную в хрониках Черной смерти. Показательный пример, уже упомянутый в книге выше, – это сильно разнящиеся темпы распространения этих двух пандемий. В то время как Черная смерть фактически за один прыжок пересекла всю Европу, иногда преодолевая от двух до двух с половиной миль в день, чума Третьей пандемии распространялась относительно медленно, от десяти до двадцати миль в год. Еще одно ключевое отличие – поразительная разница в уровне смертности. Как могла болезнь, убившая по крайней мере треть населения за одно свое появление (Черная смерть), забрать жизни менее трех процентов населения в своем более позднем проявлении? Вот некоторые другие несоответствия, на которые ссылаются отрицатели чумы: