Она вышла замуж за известного кинорежиссера, он снял ее в своей картине. Пока шли съемки, Вася, усталая, но счастливая, уверяла мать:

— Вот увидишь меня на экране — ахнешь!

Фильм успеха не имел. Было несколько рецензий, утверждавших в один голос: главная героиня не сумела справиться с ролью.

Вася плакала исступленно.

— Это только лишь происки врагов, ничего другого…

Ее муж, кинорежиссер, вначале сочувствовал ей, потом стал все более отдаляться от нее. В конце концов они разошлись. И тут же появился новый муж, уже совсем другого калибра, директор крупного завода, человек много старше ее годами, влюбившийся в нее как мальчишка.

Она бросила его через год.

— Мне с ним скучно, мы до того разные…

— Вася, сколько можно? — спрашивала Серафима Сергеевна. — Сколько еще будешь менять мужей?

— Обещаю навсегда успокоиться только в могиле, — посулила ей Вася.

Она не разуверилась в своем даровании, но разочаровалась во многом, и это разочарование не могло не сказаться даже на ее внешности, правда, тут сказались и годы, которые не шли, а словно бы летели один за другим.

Прекрасное лицо ее стало жестче, определенней в своих очертаниях, фигура немного отяжелела.

Может, был бы у нее ребенок, жизнь ее получила бы иное звучание?

Так думала Серафима Сергеевна, но Вася ни за что не желала иметь детей.

— Вот еще, только этого не хватает!

Она не была ни злой, ни доброй, ни глупой, ни умной. В сущности никакой. Одно неистощимое, ненасытное честолюбие владело ею, честолюбие, которому не суждено было осуществиться.

И еще — в последнее время она стала недоверчивой, даже в чем-то озлобленной. Радовалась чужим неудачам, признаваясь откровенно:

— Когда врагам плохо, я ликую!

— Какие такие у тебя враги? — спрашивала мать.

Вася разражалась громким, деланным смехом.