В СССР государственная политика проводилась такая, что «колонии» жили, процветали за счет «метрополии» и развивались более высокими темпами. Об имперской сущности СССР немало говорили и в Прибалтийских республиках, о том, что тормозится их социально-экономическое и культурное развитие. Но статистика не подтверждает подобные выводы.

Во всех республиках Прибалтики была создана многоотраслевая экономика и развитая социальная инфраструктура. По энерговооруженности труда в сельском хозяйстве Эстония, Латвия, Литва занимали первые три места, существенно обгоняя соответствующие показатели по всей стране в целом. В этих же республиках рост розничного товарооборота государственной и кооперативной торговли (включая общественное питание) с 1940 по 1982 год опережал темпы роста в СССР, где они равнялись 11 разам, а в Эстонии 13, в Латвии 14, Литве 17 разам[1197].

Мало соответствовало действительности утверждение и о языковой ассимиляции народов в Прибалтийских республиках. В то время как с 1940 по 1982 год число книг и брошюр, изданных на русском языке выросло в 1,8 раза, а их тираж — в 4,7 раза, на латышском языке было издано в 3,9 раза больше книг и брошюр, а их тираж вырос в 5,2 раза. Для литовского языка соответствующие цифры равнялись 5,5, для эстонского 5,5–6 разам[1198].

Даже представители эмигрантской антисоветской интеллигенции вынуждены были признать, что за десятилетия Советской власти в западных республиках СССР был достигнут не только существенный экономический и социальный прогресс, но и огромные успехи в развитии культуры национального самосознания. Р. Масиунас и Р. Таагепера писали в начале 1980-х гг.: «Прежние наблюдатели преувеличивали культурную ассимиляцию в Советском Союзе. Отмечая ограниченную политическую и экономическую автономию республик в Советском Союзе, эти наблюдатели недооценивали импульс для национального самосознания, который исходил от факта самого существования национальных республик, не говоря уже об их вполне реальной культурной автономии. Прибалтийские нации вполне использовали свои возможности… Благодаря этому они по сравнению с 1940 г. существенно увеличили свою историческую глубину в качестве современных наций… Большое число молодых прибалтов в 1980 году не видели в дедушках с высшим образованием ничего необычного. Вместо яростных деклараций, окрашенных сомнениями, о том, что его соотечественники так же способны, как представители любой другой нации Запада, прибалты 1980 года принимали такое равенство как самоочевидное»[1199].