Комментируя слова Генсека, И. Г. Земцов отмечает: «Никогда ни один советский руководитель не произносил такого жесткого и беспощадного приговора советской системе, как это Сделал Андропов. До него советские руководители, чтобы не представлять действительность слишком мрачной, старались больше подчеркивать достижения…»[1534]. Он делает вывод, будто «речь Генсека убедительно рисовала картину полного развала и глубокого кризиса советской промышленности и сельского хозяйства…»[1535].

Конечно, из выступления Андропова такой вывод не вытекал, но подобное могло произойти в ближайшей перспективе. Не случайно в его докладе центральными стали проблемы экономики. «На съезде партии и пленумах ЦК мы выработали научно обоснованную экономическую политику, взяли курс на повышение эффективности производства, его интенсификацию». Однако тут же критически заметил: «Но перевод на эти рельсы нашего хозяйства, поворот к эффективности, осуществляется все еще медленно»[1536].

Андропов затронул вопрос о причинах торможения интенсификации производства. И среди них назвал ту, которая действительно была ахиллесовой пятой советской экономики — хозяйственный механизм. «…Чтобы внедрить новый метод, новую технику, нужно так или иначе реорганизовать производство, а это сказывается на выполнении плана. Тем более за срыв плана производства спрашивают, а за слабое внедрение новой техники — ну самое большее, что пожурят»[1537].

На Пленуме был назван ряд неотложных мер. «Намечено ускорить темпы развития экономики, увеличить абсолютные размеры прироста национального дохода… напряженные задания должны быть выполнены при сравнительно меньшем увеличении материальных затрат и трудовых ресурсов»[1538]. Но одновременно Генсек говорил о том, что «готовых рецептов» для решения «назревших задач» у него нет[1539]. Упор делался на традиционные методы. «…Нужно правильно расставить кадры с тем, чтобы на решающих участках стояли люди политически зрелые, компетентные, без чего нельзя в наше время успешно руководить современным производством»[1540].