К конкретным реформам приступали очень осторожно. 14 июля 1983 года было принято правительственное постановление «О дополнительных мерах по расширению прав производственных объединений (предприятий) промышленности в планировании и хозяйственной деятельности и по усилению их ответственности за результаты работы». Оно в некоторой степени расширило права руководителей предприятий в расходовании фондов (речь в первую очередь шла о фонде развития производства) и усилило зависимость зарплаты от реализации продукции.
ЦК КПСС также санкционировал переход к широкомасштабному экономическому эксперименту. С 1 января 1984 года на новые условия работы переводились предприятия тяжелого и транспортного машиностроения и электротехнической промышленности СССР; министерства пищевой (Украины), легкой (Белоруссии) и местной (Литвы) промышленности. На предприятиях этих министерств вводился частичный хозрасчет, определенная самостоятельность предприятий и объединений в формировании планов, ограниченное число контрольных показателей. Повышалась ответственность за выполнение договорных обязательств, но администрации давалась более широкая самостоятельность внутри предприятия[1554].
Определенные новации в области экономической политики имели место. Но все же, следует заметить, в период правления Андропова цельной, глубоко продуманной программы экономических преобразований не было. Декабрьский (1983 г.) Пленум ограничился лозунгом: «Добиться сверхнового повышения производительности труда, скажем, на один процент и снизить себестоимость продукции дополнительно на 0,5 процента»[1555].
Новый Генсек проявлял определенный интерес к вопросам теории. Особенно его интересовала проблема степени зрелости построенного в СССР социализма. В. А. Печенев, являвшийся тогда помощником Андропова, вспоминает: «Помню, как вернувшись однажды с Лубянки, В. В. Шарапов, который работал вместе со мной над докладом, говорил, что Андропова очень заинтересовала мысль о длительности развитого социализма, о его собственных ступенях роста, и он спрашивал: „Нельзя ли найти где-либо подтверждения сформулированной мной идеи и соответствующую аргументацию?“»[1556]
Философско-политологическая мысль в нашей стране давала явно завышенную оценку степени зрелости советского общества, делала вывод о том, что развитый социализм уже построен. Андропов в своей статье «Учение Карла Маркса и некоторые вопросы социалистического строительства в СССР» попытался дать ответ на вопросы, «На каком этапе мы находимся?», «Какое общество построено в СССР?» Они имели отнюдь не только теоретическое значение. Ответы на эти вопросы могли влиять на внутреннюю политику государства. В статье был сделан сенсационный для того времени вывод: