Дорога на родину для польских репатриантов была тяжелой, т. к. зачастую эшелоны не были оборудованы и пассажиры страдали от холода. В пути эшелоны с репатриантами простаивали неделями. Эшелоны не были оборудованы, т. к. железнодорожники отказывались отпускать печи, доски и дрова. Особоуполномоченный Центрэвака Сибири в письме отмечал, что «все это на фоне наступающей зимы ставит эшелоны в ужасное положение»[2226]. Поезд из Томска состоял из 28 санитарных вагонов, из них 6 занимал багаж, 2 – кухня, и 1 был музыкальным. После прибытия эшелона в Омск, где он стоял несколько дней, распространился слух о замене санитарных вагонов на товарные. Только благодаря взятке комендант станции разрешил движение дальше[2227]. Польская делегация 7 октября 1922 г. в своем отношении сообщала о ряде нарушений при отправлении эшелонов с репатриантами. Так, четвертый эшелон из Томска не был снабжен досками, несмотря на отсутствие окон, а репатрианты не получили продовольствие на дорогу[2228]. Из-за регулярных нападений на поезда было принято решение охранять вагоны эшелона. 15 июня 1922 г. польский эшелон из Бийска был обстрелян военной охраной на мосту через Обь. В результате обстрела погибла репатриантка Лещинская, три человека получили ранения. Причиной обстрела являлась незакрытая дверь одного из вагонов. По информации польской делегации, обстрелу подвергались и другие эшелоны[2229].

Польская делегация в своем отношении от 12 октября 1922 г. высказывала неудовлетворение вмешательством НКВД в работу смешанной комиссии. Протест польской делегации вызвал приказ НКВД от 8 июля 1922 г., который обязывал закончить регистрацию беженцев до 20 августа, и приказ от 1 сентября, согласно которому беженцы должны были до 25 сентября подать заявление о «намерении отъезда на родину». На основании заявлений беженцев должны были составляться «последние» списки эшелонов с репатриантами. По мнению делегации Польши, действия НКВД вносили сумятицу в работу сибэвака, вызывали «тревогу между беженцами, обрекая их на огромные затраты»[2230]. Российско-украинская делегация разъясняла, что приказ НКВД № 884, предписывающий для Сибири до 10 сентября закончить регистрацию польских беженцев, не лишал беженцев, проживавших на территории РСФСР, права выезда на родину. Данный приказ «предусматривал лишь возможность выяснения точного количества имеющихся на территории РСФСР беженцев Польши, чтобы на основании точных данных выработать план репатриации». Учитывая условия Сибири, было обещано продлить срок приема заявлений от репатриантов[2231].