Публичная полемика продолжалась не один год. В 1911 году она, вроде бы, была завершена иронической формулой обозревателя газеты «Еврейский мир»:

«Евреи» останутся, а от «инцидента» ничего не останется,

«Евреи» останутся, а от «инцидента» ничего не останется,

— но «инцидент» все же остался в исторической памяти — как яркий пример болезненной реакции «коллективного бессознательного» на проникновение в его среду чуждого культурного элемента. Отметим, что в современной Европе не только «свой еврей» не в счет, но и любой писатель-инородец, на высоком уровне подвизающийся, например, в английской, французской или голладской литературе, — явление вполне обыденное. В России же и по сей день тема «евреи в русской литературе» звучит достаточно актуально. Возвращаясь же к истокам «Чириковского инцдента», напомним, что успех Шолома Аша на русской литературной сцене начала ХХ в. был явлением, несомненно, беспрецедентным, заставившим неприязненно поморщиться многих его русских коллег. Однако по настоящему болезненно «национальную гордость великороссов» задевало утверждение Чуковского в статье «Евреи и русская литература», что

если бы не евреи, русская культура едва ли существовала бы. Пойдите в любую библиотеку, читают почти сплошь евреи. Театр, выставка, публичная лекция, митинг — везде евреи, изучающие, спорящие, слушающие, работающие. Много ли без них расходилось бы русских книг, журналов, газет и могли бы говорить о русской литературе, о русской опере, о русской революции, если бы не поддержка, не помощь, не сотрудничество этого культурнейшего народа? [ИВАНОВА Е. С. 138].

если бы не евреи, русская культура едва ли существовала бы. Пойдите в любую библиотеку, читают почти сплошь евреи. Театр, выставка, публичная лекция, митинг — везде евреи, изучающие, спорящие, слушающие, работающие. Много ли без них расходилось бы русских книг, журналов, газет и могли бы говорить о русской литературе, о русской опере, о русской революции, если бы не поддержка, не помощь, не сотрудничество этого культурнейшего народа? [ИВАНОВА Е. С. 138].

А вот что говорит статистика:

… за 1886–1896 гг. на читателя-еврея приходилось 5 изданных на идише и иврите книг, с учетом же «русско-еврейской книжной продукции» не менее 6 книг, а средний показатель для «нееврейского населения» составил 2,7 экземпляра [ЭЛЬЯШЕВИЧ. С. 24–25, 569].

… за 1886–1896 гг. на читателя-еврея приходилось 5 изданных на идише и иврите книг, с учетом же «русско-еврейской книжной продукции» не менее 6 книг, а средний показатель для «нееврейского населения» составил 2,7 экземпляра [ЭЛЬЯШЕВИЧ. С. 24–25, 569].