Естественно, возникает вопрос, каким образом этот коренной русак, волжанин, не имевший контактов с еврейской чертой оседлости и специального образования, связанного с изучением иудаизма, в ситуации жесткого противостояния юдофильской и юдофобской идеологии в тогдашнем русском обществе и ассимиляторской политике его собственной партии оказался убежденным и последовательным филосемитом?
Здесь, естественно, нельзя дать однозначного ответа, поскольку этот вопрос от начала и до конца связан с процессом становления и развития личности. Ему присуща та мирская временная протяженность, в которой проходит все человеческое существование. Впрочем, сам Горький отнюдь не обходил молчанием вопрос об истоках своего филосемитизма. Напротив, в публичных заявлениях он не раз детально объяснял их происхождение, касаясь при этом как обстоятельств биографического характера, так и из чисто духовных аспектов становления его личности. Из всего это следует, что филосемитские убеждения Горького имеют вполне рациональную природу. Они, во-первых, результат осмысления им истории еврейской культуры и религии широком культурологическом контексте, а во-вторых — оригинальный продукт его рефлексивной практики, понимаемый как особого рода «перенесение переживания с внешнего мира на самого себя».
Что касается меня лично, то я уже с самого детства это и глубокую симпатию к еврею. Самое светлое Воспоминание в моей жизни содержит в себе одновременно воспоминания евреев. 14 лет тому работал я в качестве простого работника на Еврейской ферме[230]. Еврейские христианские земледельцы жили между собой очень дружно. Крестьянские дети охотно посещают еврейские училище — других училище там не было. («О Бунде» [АГУРСКИЙ — ШКЛОВСКАЯ. С. 120]).
Что касается меня лично, то я уже с самого детства это и глубокую симпатию к еврею. Самое светлое Воспоминание в моей жизни содержит в себе одновременно воспоминания евреев. 14 лет тому работал я в качестве простого работника на Еврейской ферме[230]. Еврейские христианские земледельцы жили между собой очень дружно. Крестьянские дети охотно посещают еврейские училище — других училище там не было. («О Бунде» [АГУРСКИЙ — ШКЛОВСКАЯ. С. 120]).
Из биографии Горького известно, что с лета 1888 по октябрь 1892 года он странствовал «по Руси». За четыре года будущий писатель исходил всю Южную Россию — от Астрахани до Москвы, побывал в Южной Бессарабии, Крыму и на Кавказе. Он батрачил в деревнях, работал на рыбных и соляных промыслах, был мойщиком посуды, служил железнодорожным сторожем и работником ремонтных мастерских.