На этом основании сионистские идеи были категорически отвергнуты всеми русскими большевиками. Не менее яростное неприятие встречали они со стороны других российских социал-демокра-тических фракций, особенно еврейских, группировавшихся вокруг БУНДа. Впрочем, в отличие от большевиков, бундовцы выступали с лозунгом «национальной идишевской культуры», который они сохранили и после Октября 1917 года, когда в массе своей присоединились к большевикам и те, остудив на время свой ассимиляторский пыл, позволили культуре на идиш какое-то «расцветать» среди культур других советских народов. Стремясь перетянуть на свою сторону трудящихся евреев, большевики уже в 1918 г. создают Центральное бюро (ЦБ) Еврейской секции ВКП(б) (Евсекция)[229], в подчинении которой по всей вертикали власти в советских органах находились местные евсекции, образовывая т. о. своего рода пирамиду власти. Руководящие кадры Евсекций комплектовались в основном из перешедших на сторону новой власти бывших бундовцев. Помимо повсеместной борьбы с антисемитизмом, который большевики де-юре объявили вне закона:

Евсекции видели свою задачу в установлении «диктатуры пролетариата на еврейской улице». Еще летом 1918 года появилась в Петрограде брошюра З. Гринберга «Сионисты на еврейской улице», где сионизм был заклеймен как «цитадель реакции» [ИВАНОВ. С. 43],

Евсекции видели свою задачу в установлении «диктатуры пролетариата на еврейской улице». Еще летом 1918 года появилась в Петрограде брошюра З. Гринберга «Сионисты на еврейской улице», где сионизм был заклеймен как «цитадель реакции» [ИВАНОВ. С. 43],

— т. к. все сионисты России резко осудили Октябрьский переворот и остались верными демократическому Временному правительству.

Что же касается отношения Горького к евреям как к народу, отличному от великороссов, имеющему свою древнюю культуру, религию и традиции, то здесь он выступал не как большевик-ассимилятор или симпатизант БУНДа, коим он себя публично аттестовал во время посещения США в 1906 году (см. ниже), а вполне как сионист. Дело в том, что в большинстве своем российские сионисты отнюдь не отрицали социалистической идеи. Однако при этом они справедливо — как показало дальнейшее развитие истории человечества, считали, что в современном мире националистические настроения масс являются не менее сильным фактором, чем классовый антагонизм. Единственной возможностью сохранения еврейского народа как полноценного этноса сионисты считали воссоздание его государства на территории тогдашней Палестины. Подобного рода воззрения никогда не разделялись Горьким полностью, поскольку — об этом речь пойдет ниже, он, как и многие интеллектуалы того времени, сочувствовавшие еврейству, полагал сионизм утопией. Однако, будучи противником унификации культур малых народов, Горький всегда сочувствовал гебраизму — сионистской культурно-языковой политике.