В конфликте 1920 года точку поставил Сталин.

В бывшем партархиве сохранилась подписанная Сталиным копия решения от 4 декабря 1920 года, адресованная в ТЕО Наркомпроса: «В отмену постановления коллегии Наркомнаца от 31-го июля 1920 года выражаю свое согласие на выдачу субсидии древнееврейскому театру» [ИВАНОВ. С. 64]. Позже ходатаем <по делам «Габимы»> стал Максим Горький. Вахтанг Мчеделов[359] привел его на спектакль «Вечный жид» (25 февраля 1921), который произвел столь сильное впечатление, что писатель еще дважды посетил спектакль и написал эмоциональную, почти экзальтированную статью, опубликованную в журнале «Театр и музыка» (1922, № 1–7). <…> О дружеских, доверительных отношениях Горького и габимовцев свидетельствуют документы, хранящиеся в архиве А. М. Горького. После посещения «Габимы» Горький дарит театру две книги художника Е. Лилиана с приветственной надписью. Цемах отвечает письмом от 8 марта 1921 года: «Глубокоуважаемый Алексей Максимович! Благодарю Вас сердечно от имени „Габимы“ за Ваше любезное внимание — за присланные книги. „Габима“ бесконечно тронута и польщена Вашим добрым к ней отношением. Вашим ободряющим приветом, особенно дорогим и ценным для нас в трудное для нас время» [ИВАНОВ. С. 57].

В бывшем партархиве сохранилась подписанная Сталиным копия решения от 4 декабря 1920 года, адресованная в ТЕО Наркомпроса: «В отмену постановления коллегии Наркомнаца от 31-го июля 1920 года выражаю свое согласие на выдачу субсидии древнееврейскому театру» [ИВАНОВ. С. 64].

Позже ходатаем <по делам «Габимы»> стал Максим Горький. Вахтанг Мчеделов[359] привел его на спектакль «Вечный жид» (25 февраля 1921), который произвел столь сильное впечатление, что писатель еще дважды посетил спектакль и написал эмоциональную, почти экзальтированную статью, опубликованную в журнале «Театр и музыка» (1922, № 1–7). <…> О дружеских, доверительных отношениях Горького и габимовцев свидетельствуют документы, хранящиеся в архиве А. М. Горького. После посещения «Габимы» Горький дарит театру две книги художника Е. Лилиана с приветственной надписью. Цемах отвечает письмом от 8 марта 1921 года: «Глубокоуважаемый Алексей Максимович! Благодарю Вас сердечно от имени „Габимы“ за Ваше любезное внимание — за присланные книги. „Габима“ бесконечно тронута и польщена Вашим добрым к ней отношением. Вашим ободряющим приветом, особенно дорогим и ценным для нас в трудное для нас время» [ИВАНОВ. С. 57].

Выехав в конце 1921 года на Запад, Горький в обсуждавшемся выше интервью Шолому Ашу, уже не стеснялся в выражениях, заявил, что: