Напишите, чтобы деньги, затрачиваемые на колбасный Дерптский университет, где учатся бесполезные <разрядка моя — М. У.>немцы, министерство отдало бы на школы татарам, которые полезны для России. Я бы сам об этом написал, да не умею.

Тон «пренебрежительного подшучивания или даже прямого высмеивания», «недоброжелательство, смешанное с презрением» — все это, как правило, на уровне отдельных реплик, можно найти в переписке Чехова в отношении «инородных» разного происхождения (немчура, чухна, армяшки, хохлы), но евреи, как «раздражитель», здесь явно превалируют.

Бог создал меня из теплой крови и нервов, да-с! А органическая ткань, если она жизнеспособна, должна реагировать на всякое раздражение. И я реагирую! На боль я отвечаю криком и слезами, на подлость — негодованием, на мерзость — отвращением. По-моему, это, собственно, и называется жизнью (А. П. Чехов «Палата № 6» [ЧПССиП. Т. 8. С. 96]).

Раздражение и сарказм, выказываемые Чеховом по адресу евреев в его личной переписке, — это все эмоции, рудименты, так сказать, национальной ментальности, но никак не антисемитские убеждения. Куда чаще — в том же эпистолярии, встречаем мы замечания Чехова, свидетельствующие о неприятии им антисемитизма, см., например, цитируемое ниже письмо А. А. Суворина-младшего («дофина») от 6 сентября 1888 г. в котором озвучено мнение Чехова, что к еврею «нужно относиться так же, как к любому русскому гражданину» [ЧПСП. Т. 1. С. 293].

Напомним также немаловажный исторический факт: еврейская общественность Российской империи всегда видела в «чутком художнике А. П. Чехове» своего союзника. Об этом в частности свидетельствует выдержка из письма М. Делиня (Ашкинази), приведенная выше в комментарии к его публикации в газете «Курьер» [ЧПСП. Т. 8. С. 109]. Да и сам либерально-демократический «Курьер», издававшийся двумя евреями, один из которых — Ефим Коновицер (см. ниже), дружил с Чеховым и видел в нем отнюдь не «нововременца», а вполне «своего» по духу человека. И хотя Чехов был возмущен беспардонностью журналиста Делиня: «Это уж чёрт знает что, бестактность небывалая», сделавшего циркулярным его сочувственное высказывание о Дрейфусе, не рассчитанное на огласку, оно все же принадлежало ему.

Примечательно, что когда дело касалось еврейских литературных проектов, не имеющих общественно-политического резонанса, как упомянутый выше, в Гл. IV сборник «Hilf», Чехов и в этих случаях также не уклонялся от сотрудничества с их зачинателями. Из письма переводчика А. В. Гурвича (Вильно, 1900), например, видно, что Чехов с большим сочувствием отнесся к предполагавшемуся изданию сборника в память еврейского поэта Михаила (Михеля) Гордона и обещал свое участие в нем [ЧПСП. Т. 1. С. 294].