По свидетельству, правда не подтвержденному документами, и Ханн купил иконы у «Антиквариата» по «низким» ценам. Майкл Гленни, очевидно используя сведения, полученные от Тетерятникова, в своей статье «Icons, Fakers, and Fools» утверждал, что счет «Антиквариата» на продажу икон Ханну сохранился и что согласно ему за «многие иконы большого размера» Ханн заплатил от 50 до 100 долларов[1007]. В 1936 году обменный курс, который советское правительство использовало в валютных операциях, уже составлял 5 руб. 75 коп. за доллар США[1008]. Если сведения Гленни верны, то это может означать, что Ханн платил за икону от 300 до 600 руб., что соответствует уровню цен, установленных экспертами того времени на иконы ГМФ, и оценкам, по которым Третьяковская галерея в результате бартерного обмена получила иконы из «Антиквариата». После скандального аукциона 1980 года, на котором было распродано собрание Ханна, Майкл Гленни оказался в группе «антиханновцев», сплотившихся вокруг Тетерятникова, поэтому можно с большой степенью вероятности предположить, что в качестве примера в своей статье он выбрал из счета-накладной (если этот документ сохранился) наиболее низкие цены, а это значит, что, как и в случае с Ашбергом, цены на отдельные иконы, проданные Ханну, могли быть выше приведенных в статье Майкла Гленни[1009].

Об уязвимости тезиса «бросовых цен» свидетельствует и мнение известного лондонского антиквара. Ричард Темпл купил свою первую икону в 1956 году. По его свидетельству, цены в то время колебались от 20 до 200 долларов за икону[1010]. Если в 1950‐е годы цены на русские иконы были столь невысоки, то что же говорить об экономической депрессии 1930‐х годов, когда этот вид антикварного товара практически не имел рыночного спроса, а покупательная способность денег была значительно выше, чем в 1950‐е годы. Резкий скачок цен на русские иконы произошел лишь в 1970‐е годы.

И наконец, какими бы низкими ни казались современному человеку цены, по которым Ашберг, Ханн и другие коллекционеры покупали русские иконы у «Антиквариата», сами по себе эти цены не могут быть доказательством продажи фальшивок. Антикварная реставрация могла превратить икону в подделку, но доказывать это следует не огульно, ссылаясь на якобы «бросовые» цены на иконы, а конкретно и специально в отношении каждой отдельной иконы. В экспортном фонде «Антиквариата» оказалось немало прекрасных произведений искусства.

Глава 3. «Молчи, грусть… Молчи»

Глава 3. «Молчи, грусть… Молчи»

В продолжение дискуссии о художественном и историческом значении проданных в 1930‐е годы икон важно мнение ведущих специалистов – сотрудников самой Третьяковской галереи. Всех, кого интересует это мнение, ждет разочарование…