Техника Пауэлла настолько своеобразна, что его сложно спутать с кем-либо еще даже на записях: в наиболее характерных вещах (а в случае бибопа это почти всегда пьесы в быстром темпе) его изложение совершенно линеарно, и практически весь содержательный материал играется правой рукой. Долгое время считалось, что экономная манера игры Пауэллом левой рукой связана с тем, что он не успевал контролировать ее, исполняя стремительные пассажи правой; импликацией в данном случае является то, что техника Пауэлла в сравнении с Паркером и Гиллеспи была довольно слабой[1264]. Тейтум, однако, которого трудно заподозрить в предвзятости и который поначалу придерживался сходного воззрения, впоследствии свое мнение изменил. Когда он назвал Пауэлла «праворуким пианистом», тот обиделся и, чтобы доказать обратное, на следующем выступлении, на котором присутствовал и Тейтум, намеренно стал играть скоростные пассажи левой рукой. Послушав его, Тейтум сообщил одному из общих знакомых: «Не говори парню, но я ошибся… у него потрясающая левая рука»[1265]. Тем не менее левая рука Пауэлла действительно в большинстве случаев в быстрых пьесах лишь скупо, одним-двумя аккордами или даже нотами на такт, размечает ритм, что, собственно, является развитием естественной логики, свойственной бибопу, в рамках которой каждый участник группы занят своим делом – барабаны формируют полиритмический каркас пьесы, контрабас поддерживает базовую ритмическую пульсацию, пианист, если он при наличии других солирующих инструментов находится на позиции участника ритм-секции, делает то, что в джазе называется компингом (comping), – то есть скупыми жестами обозначает акценты и гармонию, так что солист волен строить свою импровизацию свободно, не слишком заботясь прочими материями.

В бибопе были и другие пианисты, но только Пауэлл обладал той скоростной виртуозной техникой, которая требовалось от создателей новой, изощренной, и, как и всякий продукт модернизма, доступной только посвященным музыки. Его манера оказала исключительное влияние как на современников, так и на следующие поколения джазовых пианистов, после него играть на фортепиано подобно исполнителям свинга было так же сложно, как и играть старые идиомы на саксофоне после Паркера[1266]. Лишь два исполнителя, Телониус Монк и Ленни Тристано, создали отличную от пауэлловской версию боперского фортепиано, и оба они, что в данном случае характерно, считались при жизни музыкальными маргиналами – не в последнюю очередь именно по той причине, что их игра не была похожа на игру Пауэлла.