Другие публикации в «Московском телеграфе» также нередко вызывали недовольство властей. В том же 1829 г. министр народного просвещения К. А. Ливен поручил попечителю Московского учебного округа А. А. Писареву «поставить на вид» Московскому цензурному комитету за пропуск напечатанной в № 10 «Московского телеграфа» лекции французского философа Кузена по философии, поскольку эта лекция «заключает в себе вредное учение о вере и философии»878.

Тем не менее когда в 1830 г. Николай неделю (7–12 марта) пробыл в Москве, подготовить подробное описание этого визита поручили Н. Полевому. Он сочинил очень «прочувствованный» верноподданнический текст, лейтмотивом которого были любовь народа к царю и любовь царя к народу: «Наши русские сердца говорят нам, что нынешнее пребывание Государя Императора в Москве отрадно было Его великой душе: светлый сердечным удовольствием взор Его высказывал сию утешительную мысль, при каждом воззрении нашем на Надежду-Государя»; «Народ видел Царя своего, и – это великодушие, эта внушающая благоговение, неизъясняемая кротость и простота, с какою всюду являлся, всюду виден был Повелитель шестой части света – возвышали и умиляли душу»879.

Представляя рукопись статьи Бенкендорфу, Полевой писал ему 22 марта:

Ваше Высокопревосходительство Милостивый Государь! Слабое изображение того, что мы видели, что мы думали в счастливое для нас время пребывания Государя Императора в Москве, честь имею представить при сем и почитаю себя счастливым, что мне суждено сказать, что чувствуют все обитатели Москвы. Вижу ясно весь недостаток моих дарований для исполнения подобного долга и осмеливаюсь надеяться только на благосклонное снисхождение Вашего Высокопревосходительства и моих соотечественников. Если, при пламенном желании, я успел передать слову, хотя несколько, голос души – я почту себя красноречивым, даже и при малых моих дарованиях. С истинным высокопочитанием и глубокою преданностию, честь имею быть Вашего Высокопревосходительства Милостивого Государя покорнейший слуга Николай Полевой880.

Ваше Высокопревосходительство Милостивый Государь!

Слабое изображение того, что мы видели, что мы думали в счастливое для нас время пребывания Государя Императора в Москве, честь имею представить при сем и почитаю себя счастливым, что мне суждено сказать, что чувствуют все обитатели Москвы.

Вижу ясно весь недостаток моих дарований для исполнения подобного долга и осмеливаюсь надеяться только на благосклонное снисхождение Вашего Высокопревосходительства и моих соотечественников. Если, при пламенном желании, я успел передать слову, хотя несколько, голос души – я почту себя красноречивым, даже и при малых моих дарованиях.