В этом году фестивальных выставок одиннадцать. Перед Артиллерийским музеем на газоне рядом с огромными пушками страшно зыркают слепыми бойницами маленькие, но очень грозные деревянные модели Николая Полисского. На ледоколе «Красин» голландец Гвидо ван дер Верве демонстрирует абсолютно психоделическое видео, на котором снят он сам, бредущий по бесконечному льду Финского залива перед рубящим лед в пятнадцати метрах от него ледоколом. В Музее Шаляпина вздыхает, шепчет, бурчит отбывший оттуда в 1922‐м в эмиграцию хозяин – звуковая инсталляция Анатолия Королева. Музей авиационных двигателей ОАО «Климов» огласился «Маленькой авиамоторной серенадой» шведа Матса Линдстрема. В Этнографическом музее индейский видеоэкстаз американца Стивена Дина. В Музее Академии художеств, знаменитом прежде всего своими архитектурными макетами, Ольга и Александр Флоренские выставили свой «Город N», строительным материалом в котором являются старые ведра, рукомойники, бачки, лампы и мясорубки. В Музее гигиены американец Джес Эрон Грин демонстрирует комплекс лечебной физкультуры немецкого доктора Шребера (1855), а группа «Мыло» всеми доступными ей способами изучает историю, понятное дело, мыла. Сад музея Ахматовой в Фонтанном доме превращен воронежским художником Сергеем Баловиным в музей русского пейзажа под открытым небом. А в Музее путешественника Козлова временно прописался китайский фотограф и путешественник Ху Янг. Две выставки носят отчетный характер – в Петропавловке «ПРО АРТЕ» собрал лучшие, на свой взгляд, вещи прошлых лет, а в Музее связи отчитываются ученики одной из художественных программ фонда.
Все это на самом деле очень камерные проекты. И никогда им не сравниться с блокбастерами крупных музеев или биеннале. В творческом соревновании тут выигрывают всегда те, кто потрудился сделать свой проект под конкретный музей (поэтому зачастую звездные имена тех, кто привез уже готовый продукт, здесь не срабатывают). Однако просветительская миссия фестиваля куда важнее внутрицеховых разборок – современное искусство в эти дни проникло туда, где ему как бы и не место. Десять лет такого вот следования «теории малых дел» доказали ее состоятельность – никакая модная «Ночь музеев» не дает столь чистого результата: современное искусство на этом фестивале очищено от тусовки и способно говорить с неподготовленным зрителем. Недаром главными его защитниками на местах оказываются те самые музейные смотрительницы, чей собирательный образ использован на эмблеме фестиваля.