Эта выставка, как и весь альбом, конечно же, мемориал. Но Лейбовиц слишком большой художник и слишком сильная личность, чтобы ее исповедь оказалась только личным документом. То, что она фиксировала как следы своей собственной жизни, оборачивается произведениями искусства. Четыре фотографии лежащей в ванне Зонтаг с прооперированной грудью – сильнейший образ этой страшной болезни. Камере Лейбовиц подвластна красота старости, величие смерти, трепет рождения и бесконечная любовь в самых, казалось бы, бытовых мелочах. И вышколенные, словно породистые лошади, звезды и правители мира на ее «рабочих» снимках всему этому совсем не помеха – они не столько фон, сколько свидетели жизни фотографа. Фотографа, который и с любимыми прощается не словами, а образами, книгой, о которой она сама сказала: «Эта вещь – самая близкая мне из того, что я когда-либо делала».

7. Улицы

7. Улицы

18 июня 1994

«Художник-провокатор с моральными стандартами» взбудоражил и коммунистов, и эстетов

Акция немецкого художника ХА Шульта, Мраморный дворец, ГРМ

Постановка мраморного автомобиля «Форд Мондео» на постамент, оставшийся от ленинского броневика «Враг капитала», вызвала у большинства воспитанных на политических иносказаниях горожан ощущение большой идеологической провокации. Однако смысл тут совершенно иной – на смену политическим символам приходят эстетические.

ХА Шульт родился в 1939 году. Его работы экспонировались на многих международных выставках и хранятся в коллекциях различных музеев и частных собраний мира. Он ввел в лексикон современного искусства такие понятия, как «делатель» (Macher) и «биокинетика». Со своей женой Эльке Коска он живет и работает или в ателье, расположенном под одним из кельнских мостов, или в помещении своего Музея акционистского искусства в Эссене.

Приезд известного немецкого акциониста – событие для Петербурга чрезвычайное. Тем более что на этот раз мастер приехал не с персональной выставкой старых произведений, а привез материал для новой своей работы, органично входящей в контекст его предыдущих акций. Петербургский мраморный «Форд Мондео» сделан совершенно по таким же правилам, что и многочисленные его двойники из кельнской серии Fetisch Auto (мраморный автомобиль, золотой автомобиль с крыльями, автомобиль «Волна», автомобиль «Облако», замороженный автомобиль, археология автомобиля, каменный автомобиль), и не несет в себе никакой излишней политической окраски, кроме той, которая диктуется выбранным местом.