«Касательно торговой экспедиции, снаряженной англо-индийским правительством в Южную Персию, — указывал в письме к Н. Пассеку, русскому генеральному консулу в Бушире (11.08.1904), посланник в Тегеране, — имею честь просить Вас зорко следить и своевременно доносить о развитии этой новой затеи лорда Керзона, преследующей, по-видимому, не одни только торговые задачи» (241). Не приходится сомневаться в том, что назначение этой экспедиции, как и недавней миссии лорда Керзона, состоит в том, чтобы «остановить продвижение русских» в Южную Персию и в бассейн Персидского залива в целом.

Для сбора максимально достоверных сведений о результатах деятельности экспедиции поверенный в делах русской миссии в Тегеране предлагал, чтобы Министерство финансов России воспользовалось услугами агента русского Учетно-ссудного банка Персии, имевшего, по его словам, «обширные связи и знакомства» в местных деловых кругах. Человек этот, писал он, «легко мог бы войти в сношения с персидскими купцами в городах по пути следования экспедиции и получить от них полные и точные о ней сведения» (242).

Торговая экспедиция англичан, прибывшая из Бомбея в Маскат, где она пересела на пароход, следовавший до Бендер-Аббаса, извещал нашего посланника в Тегеране Н. П. Пассек, «хорошо снаряжена и богато снабжена на 8 месяцев».

Главная цель экспедиции, осведомлял из Кермана русскую миссию в Тегеране консул А. Адамов, — «изучение на месте причин заметного за последнее время падения англо-индийской торговли в Персии и изыскание мер к ее поднятию». По подсчетам начальника английской экспедиции А. Глэдо-Ньюкомена, «суммарный торговый оборот Персии по ввозу и вывозу за 1903–1904 финансовый год составил 9 млн. фунтов стерлингов. На долю России в нем приходится 4 млн. фунтов стерлингов, на долю Великобритании — 3 млн. фунтов стерлингов, и на остальные государства — 2 млн. фунтов стерлингов». Цифры за 1903–1904 финансовый год — еще более красноречивые. «Из общего торгового оборота Персии в 10 661 695 фунтов стерлингов Россия ввезла и вывезла товаров на 5 668 340 фунтов стерлингов, а Великобритания — всего на 2 490 009 фунтов стерлингов» (243).

Главную причину такого падения доли Англии в торговле с Персией, писал консул, «Глэдо-Ньюкомен видит в русской конкуренции». Впервые «она дала себя почувствовать в 1891 г., и с той поры успела сделать такие успехи, что в начале XX столетия русский фабрикант смог вступить в борьбу с англо-индийским мануфактуристом даже на южноперсидских рынках, считавшихся до того времени как бы монополизированными Великобританией».