Всестороннее рассмотрение деятельности Российской империи в зоне Персидского залива, снятие четкого документального отпечатка с ее политико-дипломатического и торгово-коммерческого следа в Аравии в конце XIX-начале XX веков представляется неполным без отражения отношения России к «национальной идее арабов», к национально-патриотическому движению на Аравийском полуострове.
Среди главных событий-предвестников «пробуждения нации» на Аравийском полуострове со всем основанием, думается, можно было бы назвать выступление ‘Абд ал-‘Азиза Аль Са’уда, будущего основателя Королевства Саудовская Аравия, при поддержке правителя Кувейта шейха Мубарака Аль Сабаха, против эмира Неджда Ибн Рашида, союзника Турции и ее опоры в Аравии.
Документы Архива внешней политики Российской империи рассказывают, что в 1902 г. процесс «пробуждения национального сознания» затронул уже несколько крупных районов Аравийского полуострова и Месопотамии. Четыре области, информировал в июне 1902 г. российский МИД генеральный консул в Багдаде, Ирак Арабский, Неджд, Хиджаз и Йемен, «все более и более деятельно стараются подвизаться на исторической сцене, побуждаемые к тому пробудившимся сознанием своих сил» (264).
Принимая во внимание тот факт, докладывал И. А. Зиновьев (11.05.1906), что, «помимо Багдадского и Бассорского вилайетов, арабское восстание охватило и области, лежащие в центре Аравийского полуострова, и что турецкая армия не в состоянии подавить мятеж в Йемене», … можно прийти к заключению, что турок ожидают тяжелые времена. Для Турции ширящееся, день ото дня, национальное движение арабов чревато последствиями, «весьма прискорбными для ее положения в Азии» (265).
По сведениям российских дипломатов, «нить антитурецкой коалиции на севере и северо-востоке Аравии шла через шейха Мубарака дальше на юг, в племена
Стремление арабов Аравии к приобретению национальной независимости старалась использовать в своих политических целях Англия. Поддерживая шейхов, стоявших в оппозиции турецким властям, деньгами и оружием, и ратуя, на словах, за самостоятельность их уделов, на деле она стремилась лишь к тому, чтобы, «обуздав национальное движение» арабов Аравии и «выдавив с полуострова» с их помощью Османскую империю, занять ее место.
Среди соображений и предложений наших дипломатов времен российской «политики дела» в Аравии по оказанию помощи арабам Аравии в их борьбе за национальную независимость обращает на себя внимание «План Машкова». В августе 1896 г. он был представлен на рассмотрение русского посла в Константинополе консулом в Багдаде Виктором Федоровичем Машковым. В нем предлагалось — с помощью России и под руководством влиятельного среди арабов Верхней Аравии и Месопотамии лица — объединить арабские племена. Подчеркивалось, что такой межплеменной союз, вооруженный и сплоченный, представлял бы собой силу, с которой, определенно, вынуждена была бы считаться и Англия, стремившаяся к тому, чтобы подмять под себя турецкие владения в Аравии и Месопотамии. Для осуществления этой задачи нужна была «сильная личность», одинаково уважаемая, как отмечал В. Машков, всеми арабскими племенами, способная «собрать бедуинов под свое знамя», и, взяв на себя инициативу, «направить их удары». Таким человеком, по мнению В. Машкова, мог бы стать бывший офицер «инородческого эскадрона Его Величества Государя Императора Российского конвоя» Магомет-паша Дагестани, племянник легендарного Шамиля. «Перейдя в турецкую службу», сообщал В. Машков, Дагестани дослужился до чина бригадного генерала, был дворцовым комендантом и командиром расформированного впоследствии знаменитого «черкесского конвоя султана». Турецкие царедворцы, «завидовавшие его близости к султану и влиянию на него», сумели, «с помощью интриг и наветов», удалить Дагестани из дворца и «отправить в почетную ссылку», в Багдад.