«В Эль-Катар есть дорога из Риада [Эр-Рияда], древней столицы Ваххабитского царства и резиденции эмиров Ибн Саудской династии [семейства Аль Са’уд]».

Население данной местности «отчасти — кочевое, отчасти — полукочевое и полуоседлое». Племена кочевников, «не имея определенных мест поселения», перемещаются по полуострову «со своими … жилищами» — шатрами. Из племен этих, «более или менее значимых», по выражению А. Круглова, он называет: сбей, ал-давасир, ал-мурра, ал-‘аджман и бану хаджр.

Племя сбей, пришедшее в Эль-Катар из Южного Неджда, характеризует как «истинных бедуинов», настоящих «сынов пустыни», с «презрением относящихся к земледелию». Сообщает, что они обладали «многочисленными стадами верблюдов», и что «жизнь свою проводили в газу», то есть в набегах на соседние племена.

Племя ал-давасир относит к тому же типу бедуинов. Указывает, вместе с тем, что, в отличие от племени сбей, у некоторых семейно-родовых кланов племени ал-давасир имелись финиковые сады. Об арабах племен ал-‘аджман и ал-мурра также отзывается как о кочевниках «внутренней части Эль-Катара». Обработкой земли они не занимались, рассказывает А. Круглов. «Владели довольно большим количеством породистых лошадей, и считались хорошими наездниками».

О племени бану хаджр, проживавшем «в северной части полуострова», говорит, что «лошадей у него было мало, зато много верблюдов». Славилось оно «разбоем и набегами», на соседние племена, города и торговые караваны. С наступлением весны некоторые семейно-родовые кланы этого племени, также, кстати, как и племен ал-мурра и ал-‘аджман, перебирались поближе к побережью, чтобы принять участие в «жемчужной охоте».

«Расселившись по побережью полуострова деревнями», повествует А. Круглов, арабы Катара гордо именовали свои земли Страной Эль-Катр (Биляд-эль-Катар), а места их оседлого обитания, включая прибрежные деревушки и села, — городами Страны Эль-Катар (2).

Одним из самых влиятельных родоплеменных кланов Катара А. Круглов называет семейство Аль Тани во главе с тогдашним правителем Катара шейхом Джасимом ибн Мухаммадом. Будучи «человеком практичным», отмечает русский дипломат, он активно занимался торговлей жемчугом, «сбывая его, по большей части, в Бомбей. Быстро обогатился, составив себе значительное состояние». В сезон лова жемчуга, когда у побережья Катара скапливалось «до одной тысячи парусных судов», с каждого из них шейх Джасим «взимал в свою пользу» установленную им «произвольную пошлину» (3).