Или другой пример. Шейх ‘Али ибн Хамад, племянник шейха ‘Исы, сообщали из Константинополя И. Зиновьев (17.02.1905) и из Бушира Н. Пассек (18.02. и 30.05.1905), «этот популярный и влиятельный в народе противник англичан из правящего семейства», то и дело «вызывавший смуты», был «угрозой английскому влиянию на Бахрейне». Англичане опасались, что он может «узурпировать власть», и решили «отделаться от него». Британский политический резидент в Бушире, сэр Перси Кокс, прибывший на Бахрейн в сопровождении двух крейсеров, «Редбрест» и «Фокс», направил к шейху ‘Али посланца, дабы тот оповестил «смутьяна» о принятом англо-индийским правительством решении: «Сослать его, по примеру дяди, Мухаммада ибн Халифы, в Аден. На устройство частных дел дал 48 часов». Но шейх ‘Али воспротивился такому приказу, и скрылся. Бежал в Катар. Вместе с популярным в народе, придерживавшимся тех же взглядов, что и он сам, и также преследуемом англичанами, кади (религиозным судьей) Ахмадом ибн Махди. Укрылся в племени бану на’им, у родственника своего, шейха Насифа ибн Мубарака, вождя племени ал-на’им (17).

Узнав об этом, англичане арестовали несколько человек из свиты шейха ‘Али, но, не добившись от них никаких сведений о беглецах, отпустили, «взыскав, однако, 6 тысяч рупий штрафа». Затем сэр Перси Кокс распорядился конфисковать имущество шейха ‘Али, и потребовал от шейха ‘Исы «поимки племянника». Когда же правитель Бахрейна заявил, что это едва ли возможно, то, по приказу своего резидента, англичане «силой взяли в качестве заложников» шейха Ахмада ибн ‘Ису, старшего сына шейха ‘Исы, а также шейха Джасима ибн Махди, брата бежавшего кади Бахрейна. Объявили, что «будут удержать их на крейсере в качестве заложников до исполнения требования о выдаче им шейха ‘Али».

Конфискация имущества шейха ‘Али, как следует из донесений русских дипломатов, проходила следующим образом. Английские солдаты и сипаи окружили его дом. «Бесцеремонно выгнали из него женщин», в том числе дочь шейха ‘Исы, бывшую замужем за шейхом ‘Али. «Имущество, сколько-нибудь ценное, изъяли, а все остальное сожгли», в двух принадлежавших шейху ‘Али парусниках.

Конфискованный скот и изъятое имущество, погрузив на английские военные суда, «развезли по нескольким портам и продали с аукционов, устроенных в английских консульствах». Лошадей, быков и овец — в Бушире; ковры и финики — в Маскате. Кое-что из этого имущества, а также верблюдов, принадлежавших шейху ‘Али, отправили в Кувейт — «в подарок» шейху Мубараку. Принять такой, с позволения сказать, «подарок» он отказался, сразу и категорично; «и тогда имущество это распродали на кувейтском базаре». От продажи выставленных на аукцион в Бушире домашних животных, список которых был составлен, к слову, на официальном бланке английской дипломатической миссии, британцы «заработали 1200 туманов». В торгах участвовали «исключительно англичане и армяне, — информировал Н. Пассек. — Я же сделал все возможное, чтобы другие европейцы и персияне выказали англичанам хотя бы пассивный протест своим отсутствием на торгах» (18).