«У всех бедуинов при входе в Джидду изымают ружья. За каждое отбираемое ружье выдают по 10 серебряных меджидие (16 кредитных рублей). …Контрабандный провоз оружия не прекращается».

Докладывая о положении дел в Йеменском вилайете, фон Циммерман отмечает, что «в Асире — восстание. Почти вся местность — в руках бедуинов. Командующий тамошними турецкими войсками обратился к своему начальству с просьбой о подкреплении, деньгами и людьми». Но вместо подкрепления получил приказ отправить войска в Медину, «целых три батальона» (224).

В связи с неспокойным положением дел в Медине, сообщал посол в Константинополе И. А. Зиновьев (09.08.1904), «комендант города считает необходимым, чтобы находящиеся в его распоряжении все 11 батальонов оставались на месте» (225).

В Северной Аравии, говорится в депеше И. А. Зиновьева от 01.10.1904 г., вот уже несколько лет полыхает восстание арабов против турок. Британцам оно на руку, и они подогревают его, как могут. «Подчинив своему исключительному влиянию почти все юго-восточное побережье Персидского залива от мыса Раас-эль-Хадд до границы Бассорского вилайета», Британская империя стремится ныне к тому, чтобы расширить его и на арабские племена Центральной Аравии. «Слабость там турецкой власти» подталкивает Англию к активным действиям по реализации ее «честолюбивых планов».

Турки считают, что, овладев ‘Унайзой, Ибн Са’уд «задумал подчинить себе и Священный город Медину, для чего вошел в тайные сношения с восставшими против турецких властей горожанами». Говорят, что ему «удалось собрать вокруг себя многие арабские племена». По сведениям турок, «англичане будто бы снабжают его оружием и деньгами через кувейтского шейха Мубарака». В августе английскому агенту в Кувейте доставлено было, по их словам, на пароходе компании «Маккензи», 20 ящиков с боеприпасами, предназначенными для Ибн Са’уда, «большей частью — с динамитом» (226).

По информации, полученной из источника в местной администрации, доносил русский генеральный консул в Багдаде (02.12.1904), на помощь Ибн Рашиду, своему стороннику, турки намереваются направить «8 таборов пехоты, 2 полка кавалерии, 4 полевых и 4 горных орудия; всего 5500 человек под командованием мушира Файзи-паши». Предстоящая экспедиция эта есть не что иное, как «попытка турок встать твердой ногой во Внутренней Аравии». Первая экспедиция закончилась для турок печально — «ее полным истреблением» Ибн Сау’дом. Для новой экспедиции «одних лошадей нужно не меньше 1500, а налицо нет и сотни. Средств же для их покупки не имеется. Вьючных животных потребуется не меньше 10 000». Арабы, прослышав, что турки собираются «секвестрировать животных», укрылись со своими стадами в пустыне. «Касса Багдадского вилайета пуста. Соседние вилайеты не собрали на экспедицию и 10 000 лир», что составляет менее четверти требуемой суммы. «Убеждение, что и эту экспедицию постигнет такая же участь, что и предыдущую, в войсках настолько сильно, что офицеры … подают в отставку, а солдаты не скрывают намерений дезертировать, массами» (227).