Бордо, Марсель, Тулон между тем искупали свой федерализм. В Тулоне комиссары Фрерон и Баррас расстреляли из пушки картечью двести человек, наказывая их за преступление, настоящие виновники которого ушли на иностранных эскадрах. Менье в департаменте Воклюз распоряжался так же беспощадно, как другие комиссары. Он сжег село Бедуан за непокорство, и по его требованию правительство учредило в Оранже Революционный трибунал, которому был подчинен весь юг. Этот трибунал был организован по образцу парижского, с той разницей, что не было присяжных, а пять судей на основании нравственных улик приговаривали несчастных, которых Менье хватал, совершая свои объезды. В Лионе прекратились казни оптом, введенные кровожадным Колло д’Эрбуа.

Жозеф Лебон

Революционная комиссия прислала отчет о своих трудах с обозначением числа осужденных и оправданных: оказалось, что 1684 человека были гильотинированы или расстреляны из ружей и из пушек картечью, а 1682 – освобождены правосудием комиссии.

На севере тоже имелся свой проконсул: Жозеф Лебон. Он прежде был священником и признавался, что в молодости из религиозного фанатизма способен был бы убить отца и мать, если бы ему приказали. Это был настоящий помешанный, может быть, менее жестокий, нежели Каррье, но с мозгами еще более расстроенными. По его речам и действиям было видно, что голова у него не в порядке. Лебон поселился в Аррасе. Там он с разрешения Комитета общественного спасения учредил трибунал и объезжал северные департаменты; с ним ехали судьи и везли гильотину. Лебон посетил Сен-Поль, Сент-Омер, Бетюн, Бапом и другие местечки и везде оставил по себе кровавую память.

Когда австрийцы подошли близко к Камбре, Сен-Жюсту показалось, что аристократы этого города затеяли тайные сношения с неприятелем, и он призвал Лебона, который в несколько дней казнил множество людей и уверял, что спас Камбре своей твердостью. После каждого объезда он возвращался в Аррас и предавался отвратительнейшим оргиям со своими судьями и членами клубов. Палач допускался к столу и пользовался большим вниманием. Лебон присутствовал при казнях, сидя на балконе; с этого балкона он говорил с народом и слушал знаменитую песню «Са ira», которую распорядился играть во время казней. Однажды, получив известие о какой-то победе, Лебон выбежал на балкон и велел приостановить казнь, чтоб приговоренные перед смертью услыхали о торжестве Республики.

Он сумасшествовал так явно, что подлежал обвинению даже в Комитете общественного спасения. Многие жители Арраса искали убежища в Париже и всеми силами старались добраться до своего земляка Робеспьера в надежде встретить в нем сколько-нибудь сочувствия. Некоторые знали его в молодости, но никак не могли найти к нему доступа сейчас. Депутат Гюффруа, сам из Арраса, человек, обладавший большим мужеством, много хлопотал в комитетах, чтобы обратить их внимание на действия Лебона. Но так как комитеты не хотели ни показать, будто отрекается от своих агентов, ни согласиться, что с аристократами поступают слишком строго, то Лебона отправили обратно в Аррас с инструкцией, в которой имелись следующие слова: «Продолжай делать добро и делай его с такой мудростью и таким достоинством, чтобы аристократы не имели возможности клеветать на тебя».