Ко всем этим обстоятельствам примешивались странные интриги, которые тоже по-своему содействовали примирению, цели республиканцев. Мы видели выше, что Пюизе поехал в Лондон и там старался уговорить Сент-Джейм-ский кабинет принять участие в его планах. Мы видели, что из трех французских принцев, находившихся на континенте, один ждал в Арнеме, чтобы ему выпала какая-нибудь роль, другой дрался на Рейне, а третий, в качестве регента, переписывался из Вероны со всеми кабинетами и содержал тайное агентство в Париже.

Пюизе вел свои дела как человек столь же деятельный, сколь и умный. Не прибегая к посредничеству старого герцога д’Аркура, бесполезного посла регента в Лондоне, он обратился прямо к английским министрам. Питт, обыкновенно недоступный для эмигрантов, которые толпились на лондонских улицах и осаждали его просьбами о помощи, немедленно принял вдохновителя Бретани, устроил ему свидание с военным министром, горячим доброжелателем монархии, который всегда готов был поддержать или восстановить ее.

Проекты Пюизе, по зрелому рассмотрению, были приняты целиком. Англия обещала армию, эскадру, деньги, оружие и военные припасы в громадном количестве, но потребовала от Пюизе, чтобы он держал всё это в строжайшей тайне от своих соотечественников, особенно от старика д’Аркура. Пюизе был очень рад делать всё один; он остался непроницаем для герцога, для всех других агентов принцев и даже для парижских агентов, которые переписывались с секретарем герцога д’Аркура. Он только написал графу д’Артуа, прося у него чрезвычайных полномочий и предлагая приехать и лично руководить экспедицией.

Однако, как ни старался Пюизе скрыть свои планы, о них скоро стали догадываться. Все эмигранты, которых Питт к себе не допускал, а Пюизе обманывал, единодушно начали нападать на последнего, обзывая его интриганом, продавшим себя коварному Питту и замышлявшим весьма подозрительные дела. Это мнение, распространившись в Лондоне, вскоре установилось и в Вероне между советниками регента. Этот маленький двор уже относился к Англии весьма недоверчиво после того, что случилось в Тулоне, и в особенности приходил в беспокойство, как только Англия решала втянуть в дело кого-нибудь из принцев. И на этот раз эмигранты всполошились – на что ей понадобился граф д’Артуа? И отчего не упоминается имя его старшего брата? И неужели хотят действовать в обход него?

Парижские агенты, назначенные графом Прованским и разделявшие его взгляды на Англию, не добившись никаких сообщений от Пюизе, в таком же смысле отозвались о предприятии, готовившемся в Лондоне. Они не одобряли его в особенности по следующей причине. Регент носился с мыслью прибегнуть к Испании и хотел туда переехать, чтобы быть ближе к Вандее и к Шаретту, своему излюбленному герою. Парижские агенты, со своей стороны, уже вступили в сношения с одним испанским эмиссаром, который советовал им обратиться к этой державе и уверял, что она сделает для графа Прованского и Шаретта то же самое, что Англия обещала сделать для графа д’Артуа и Пюизе. Но приходилось ждать, пока появится возможность перевезти графа Прованского с Альп на Пиренеи и подготовить серьезную экспедицию.