Описывая места проведения ярмарок в Аравии, знаменитый арабский мыслитель Абу Хаййан ат-Таухиди (ум. ок. 1023) сказывал, что особое положение среди них занимали в том числе рынки Сухара и Диббы. В древние времена, повествует ат-Таухиди, племена встречались у источников воды, у родников и колодцев. Там «держали совет», «высказывали обиды», заключали союзы и договоры. Впоследствии все это стали делать на ярмарках. Устраивались они регулярно, и в строго отведенное для них время года, на ведущих торговых площадках Аравии.

На многих из них проходили схватки-поединки поэтов, «рыцарей слова». По существовавшему тогда в Аравии обычаю, сообщает ат-Таухиди, правители одаривали именитых поэтов и сказателей «одеждой с царского плеча». Поэзия, говорит он, была скрижалями времени, хранившими сведения о жизни племени.

Издревле мореплаватели и торговцы Омана поддерживали тесные коммерческие отношения с землями, лежавшими «по обеим сторонам Острова арабов», – с уделами зинджей (Африкой), с одной стороны, и с ал-Хиндом (Индией) – с другой. С Хараппой и Мо-хенджо-Даро торговали уже в 3200 г. до н. э. Сам Индийский океан называли Морем зинджей, а также Морем Индии и Зеленым морем. Делясь впечатлениями об одном из своих путешествий по Морю зинджей с «владельцами кораблей из ‘аздов», то есть с оманцами, арабский историк и географ ал-Мас’уди (ум. 965) рассказывает, что «ничего страшнее Моря зинджей» ему видеть не доводилось ни прежде, ни потом. Шли они с острова Канбалу (Занзибар) в Оман. Крайними точками, по выражению ал-Мас’уди, торговых экспедиций мореходов Омана являлись в то время, с одной стороны (на западе), остров Канбалу (Занзибар) и Софала, а с другой (на востоке) – страна ас-Син (Китай).

Долгое время индоокеанской торговле арабов Южной Аравии, представленной в Малабаре и Каликуте, в Мангалоре и Каче крупными купеческими коммунами, численностью, порой, до 10 тыс. человек, конкуренцию в Индии не мог составить никто. В окрестностях Мангалора, когда там бывал Ибн Баттута (1342), проживала четырехтысячная коммуна торговцев-арабов, большей частью из Йемена и Омана, а также многочисленная община коммерсантов-евреев. Одна из «самых могущественных» колоний торговцев-южноаравийцев «во всей Индии», как о ней отзывается Ибн Баттута, жительствовала в Каликуте. Вся торговля Каликута, свидетельствует он, представлявшего собой некое «пристанище всевозможных товаров», находилась в руках арабских купцов; и от воли их зависела даже судьба самого правителя Каликута. Другой известный арабский путешественник, Абдарразак ал-Самарканди (1413–1482), отзывался о проживавших там купцах из Аравии, как о самых знатных горожанах. О самом же городе Каликут говорил, как о месте для торговли ходком и безопасном[575]. Дуарте Барбоса (ум. 1521) называл Каликут центром торговли деревом. Отмечал, что Каликут поставлял в Оман и через него в другие земли Прибрежной Юго-Восточной Аравии строительный лес. Гоа торговал завозившимися из Аравии, в том числе через порты Омана, лошадьми чистой арабской породы, жемчугом и благовониями, а также йеменским кофе.