«Кажись, неведомая сила подхватила тебя на крыло к себе, и сам летишь, и все летит: летят версты, летят навстречу купцы на облучках своих кибиток, летит с обеих сторон лес с темными строями елей и сосен… Летит вся дорога невесть куда в пропадающую даль; и что-то страшное заключено в сем быстром мелькании… Эх, тройка, птица тройка, кто тебя выдумал? Знать у бойкого народа ты могла только родиться, в той земле, что не любит шутить»…

Однако, прошел короткий срок; Стефенсон256 сменил Селифана. И стефенсоновские птицы-паровозы с вагончиками понеслись по железным путям. Неведомая сила подхватила пассажиров, и летят они, и все летит: летят километры, летит с обеих сторон лес, летит вся дорога невесть куда в пропадающую даль. И еще страшнее мелькание, так как скорость уже не десять верст, a несколько десятков.

И садится в вагон уже не Чичиков, a тургеневский Литвинов смотрит в окно и видит: все дым и пар, все как будто беспрестанно меняется, всюду новые образы, явления бегут за явлениями… поезд бежит и бежит, горы отклонились, ушли вдаль, потом надвинулись опять…

А потом – прошло сорок лет, шестьдесят, восемьдесят. Все быстрее и быстрее мчались навстречу километры, леса, горы. Все страшнее и страшнее становилось мелькание. На земле скорость перевалила за сто верст в час. В воздухе – за двести, триста, пятьсот. И навстречу новым Чичиковым и новым Литвиновым летит в воздухе все: и купцы из Нью-Йорка, и орлы поднебесья, и грозовые тучи, и радуги; и внизу пробегают леса, горы, реки, моря, океаны.

Где предел? И куда приведет дорога, летящая в пропадающую даль?

Нервная торопливость нашего века гонит вперед технику. И техника, в свою очередь, развивает страсть к ускоренно. Смотришь в городе на мотоциклиста, посадившего сзади жену и мчащегося по людной улице со скоростью семидесяти километров в час. Куда они мчатся в таком бешеном темпе? Хотят поскорее остаться вдвоем? Или забыли дома закрыть газ? Или от нестерпимого голода потеряли рассудок и мечтают поскорее съесть свой эскалоп? А то, может быть, это – простое тщеславие, желание хвастнуть новым мотором, подобно тому как в былые времена богатые люди хвастались своими блестящими конными выездами?

Весьма вероятно, что в будущем техника передвижений выкинет нас с земного шара в межпланетное пространство и даст возможность общения с Луной, с Марсом. До луны – около четырехсот тысяч километров, всего десять путешествий вокруг земного шара. Ракетный снаряд, делающий тысячу километров в час, будет довозить желающих в четыреста часов, то есть в 16 дней 16 часов. Это немного утомительно, но, все-таки, сносно. Зато поездка на Марс чересчур длительна: среднее расстояние от нас около 60 миллионов километров; при тысячи километров в час лететь надо 60 тысяч часов, то есть шесть лет триста десять дней. Это недопустимо для людей, у которых есть спешные дела на Марсе.